Неточные совпадения
«Я ждал. И вот в тени ночной
Врага почуял он, и вой
Протяжный, жалобный, как стон,
Раздался вдруг… и начал он
Сердито лапой рыть песок,
Встал на дыбы, потом прилег,
И первый бешеный скачок
Мне страшной смертию грозил…
Но я его предупредил.
Удар мой верен был и скор.
Надежный сук мой, как топор,
Широкий лоб его рассек…
Он застонал, как человек,
И опрокинулся. Но вновь,
Хотя лила из
раны кровь
Густой,
широкою волной,
Бой закипел, смертельный бой!
Перед воеводой молча он стоит. // Голову потупил, сумрачно глядит. // С плеч могучих сняли бархатный кафтан, // Кровь струится тихо из
широких ран, // Скован по рукам он, скован по ногам…
Боже мой! тело несчастной Розы лежало на двух скамейках; грудь ее была изрезана… и человечек, приметный только своим пунцовым носом, возился с окровавленным ножом и рукой в
широкой ране, в которую глаз непосвященного боялся бы взглянуть: так отвратительна для человека внутренность человека!
Неточные совпадения
На Невском стало еще страшней; Невский
шире других улиц и от этого был пустынней, а дома на нем бездушнее, мертвей. Он уходил во тьму, точно ущелье в гору. Вдали и низко, там, где должна быть земля, холодная плоть застывшей тьмы была разорвана маленькими и тусклыми пятнами огней. Напоминая
раны, кровь, эти огни не освещали ничего, бесконечно углубляя проспект, и было в них что-то подстерегающее.
А. А. Колокольцев схватил топор и нанес акуле удар ниже пасти — хлынула кровь и залила палубу; образовалась
широкая, почти в ладонь,
рана.
Он сидел на краю печи, свесив ноги, глядя вниз, на бедный огонь свечи; ухо и щека его были измазаны сажей, рубаха на боку изорвана, я видел его ребра,
широкие, как обручи. Одно стекло очков было разбито, почти половинка стекла вывалилась из ободка, и в дыру смотрел красный глаз, мокрый, точно
рана. Набивая трубку листовым табаком, он прислушивался к стонам роженицы и бормотал бессвязно, напоминая пьяного:
Moжет быть, последнее несколько справедливо, потому что угловатая фигура жеребья
шире раздирает тело при своем вторжении и делает
рану если не тяжеле, то болезненнее, но зато пуля и картечь, по своей круглоте, должны, кажется, идти глубже.
Больному собирают сзади на шее кожу рукой, сколько можно захватить, протыкают все захваченное тело ножом, отчего происходит
широкая и длинная
рана по всему затылку, и продевают в эту
рану холстинную тесемку, довольно
широкую, почти в палец; потом каждый день, в определенный час, эту тесемку передергивают в
ране, так что как будто вновь ее разрезают, чтоб
рана вечно гноилась и не заживала.