Неточные совпадения
Сердце мое облилось кровью; пополз я по густой траве вдоль по оврагу, —
смотрю: лес кончился, несколько казаков выезжает из него
на поляну, и вот выскакивает прямо к ним мой Карагёз: все кинулись за ним с криком; долго, долго они за ним гонялись, особенно один раза два чуть-чуть не накинул ему
на шею аркана; я задрожал, опустил глаза и начал молиться.
Неточные совпадения
Он
смотрел на ее высокую прическу с длинным белым вуалем и белыми цветами,
на высоко стоявший сборчатый воротник, особенно девственно закрывавший с боков и открывавший спереди ее длинную
шею и поразительно тонкую талию, и ему казалось, что она была лучше, чем когда-нибудь, — не потому, чтоб эти цветы, этот вуаль, это выписанное из Парижа платье прибавляли что-нибудь к ее красоте, но потому, что, несмотря
на эту приготовленную пышность наряда, выражение ее милого лица, ее взгляда, ее губ были всё тем же ее особенным выражением невинной правдивости.
Сам больной, вымытый и причесанный, лежал
на чистых простынях,
на высоко поднятых подушках, в чистой рубашке с белым воротником около неестественно тонкой
шеи и с новым выражением надежды, не спуская глаз,
смотрел на Кити.
Но Каренина не дождалась брата, а, увидав его, решительным легким шагом вышла из вагона. И, как только брат подошел к ней, она движением, поразившим Вронского своею решительностью и грацией, обхватила брата левою рукой за
шею, быстро притянула к себе и крепко поцеловала. Вронский, не спуская глаз,
смотрел на нее и, сам не зная чему, улыбался. Но вспомнив, что мать ждала его, он опять вошел в вагон.
Почти месяц после того, как мы переехали в Москву, я сидел
на верху бабушкиного дома, за большим столом и писал; напротив меня сидел рисовальный учитель и окончательно поправлял нарисованную черным карандашом головку какого-то турка в чалме. Володя, вытянув
шею, стоял сзади учителя и
смотрел ему через плечо. Головка эта была первое произведение Володи черным карандашом и нынче же, в день ангела бабушки, должна была быть поднесена ей.
На миг остолбенев, как прекрасная статуя,
смотрела она ему в очи и вдруг зарыдала, и с чудною женскою стремительностью,
на какую бывает только способна одна безрасчетно великодушная женщина, созданная
на прекрасное сердечное движение, кинулась она к нему
на шею, обхватив его снегоподобными, чудными руками, и зарыдала.