Площадь была тиха и пустынна, оставалось подойти к самому логовищу, и китежанин подошёл.
– В общем, поняла, буду тиха, как мышь в погребе. Хотя нет, даже ещё тише! – пропела она.
Она была очень тиха, но ссорой и шумом её не удавалось запугать, раз дело шло о доказательстве того, что ей самой казалось непреложной истиной.