Неточные совпадения
— Пфуй! Что это за безобразие? — кричит она начальственно. — Сколько раз вам повторять, что нельзя выскакивать на улицу днем и еще — пфуй! ч — в одном белье.
Не понимаю,
как это у вас нет никакой совести. Порядочные девушки, которые сами себя уважают,
не должны вести себя так публично. Кажутся, слава богу, вы
не в солдатском заведении, а в порядочном доме.
Не на Малой Ямской.
Она
поняла, медленно, едва заметно, опустила ресницы в знак согласия, и когда опять их подняла, то Платонова, который, почти
не глядя, видел этот немой разговор, поразило то выражение злобы и угрозы в ее глазах, с
каким она проводила спину уходившего Рамзеса.
— Я,
как анархист, отчасти
понимаю тебя, — сказал задумчиво Лихонин. Он
как будто бы слушал и
не слушал репортера. Какая-то мысль тяжело, в первый раз, рождалась у него в уме. — Но одного
не постигаю. Если уж так тебе осмердело человечество, то
как ты терпишь, да еще так долго, вот это все, — Лихонин обвел стол круглым движением руки, — самое подлое, что могло придумать человечество?
— Вот я вам и предлагаю, господин Горизонт, —
не найдется ли у вас невинных девушек? Теперь на них громадный спрос. Я с вами играю в открытую. За деньгами мы
не постоим. Теперь это в моде. Заметьте, Горизонт, вам возвратят ваших клиенток совершенно в том же виде, в
каком они были. Это, вы
понимаете, — маленький разврат, в котором я никак
не могу разобраться…
— Нет…
не понимаю… — задумчиво протянула Ровинская,
не глядя немке в лицо, а потупив глаза в пол. — Я много слышала о вашей жизни здесь, в этих…
как это называется?.. в домах. Рассказывают что-то ужасное. Что вас принуждают любить самых отвратительных, старых и уродливых мужчин, что вас обирают и эксплуатируют самым жестоким образом…
—
Какой вы смешной! — сказала Любка, стесняясь и смеясь. Она
не понимала шутливого и необычного слога студента, но что-то влекло ее простое сердце к нему.
— Болван! — бросил ему Соловьев и продолжал: — Так вот, машинка движется взад и вперед, а на ней, на квадратной рамке, натянуто тонкое полотно, и уж я, право,
не знаю,
как это там устроено, я
не понял, но только барышня водит по экрану какой-то металлической штучкой, и у нее выходит чудесный рисунок разноцветными шелками.
— О!
Не беспокойтесь говорить: я все прекрасно
понимаю. Вероятно, молодой человек хочет взять эта девушка, эта Любка, совсем к себе на задержание или чтобы ее, —
как это называется по-русску, — чтобы ее спасай? Да, да, да, это бывает. Я двадцать два года живу в публичный дом и всегда в самый лучший, приличный публичный дом, и я знаю, что это случается с очень глупыми молодыми людьми. Но только уверяю вас, что из этого ничего
не выйдет.
— То есть
как это вы
не понимаете? Вы когда-нибудь с мужчиной спали?
— А я знаю! — кричала она в озлоблении. — Я знаю, что и вы такие же,
как и я! Но у вас папа, мама, вы обеспечены, а если вам нужно, так вы и ребенка вытравите,многие так делают. А будь вы на моем месте, — когда жрать нечего, и девчонка еще ничего
не понимает, потому что неграмотная, а кругом мужчины лезут,
как кобели, — то и вы бы были в публичном доме! Стыдно так над бедной девушкой изголяться, — вот что!
— Дорогая Люба, мы с тобой
не подходим друг к другу,
пойми это. Смотри: вот тебе сто рублей, поезжай домой. Родные тебя примут,
как свою. Поживи, осмотрись. Я приеду за тобой через полгода, ты отдохнешь, и, конечно, все грязное, скверное, что привито тебе городом, отойдет, отомрет. И ты начнешь новую жизнь самостоятельно, без всякой поддержки, одинокая и гордая!
—
Не понимаю я тебя, Женька! — рассердился вдруг Гладышев. — Что ты ломаешься! Какую-то комедию разыгрываешь! Ей-богу, я сейчас оденусь и уйду.
— Вот я именно и
не знаю,
как начать-то, — сказала Женька нерешительно. — Вот что, Сергей Иванович, больная я…
Понимаете? — нехорошо больна… Самою гадкою болезнью… Вы знаете, —
какой?
Вчера утром вышли какие-то нелады с дирекцией, а вечером публика приняла ее
не так восторженно,
как бы ей хотелось, или, может быть, это ей просто показалось, а сегодня в газетах дурак рецензент, который столько же
понимал в искусстве, сколько корова в астрономии, расхвалил в большой заметке ее соперницу Титанову.
Неточные совпадения
Марья Антоновна. Я совсем
не понимаю, о чем вы говорите: какой-то платочек… Сегодня
какая странная погода!
Кто видывал,
как слушает // Своих захожих странников // Крестьянская семья, //
Поймет, что ни работою // Ни вечною заботою, // Ни игом рабства долгого, // Ни кабаком самим // Еще народу русскому // Пределы
не поставлены: // Пред ним широкий путь. // Когда изменят пахарю // Поля старозапашные, // Клочки в лесных окраинах // Он пробует пахать. // Работы тут достаточно. // Зато полоски новые // Дают без удобрения // Обильный урожай. // Такая почва добрая — // Душа народа русского… // О сеятель! приди!..
Гласит // Та грамота: «Татарину // Оболту Оболдуеву // Дано суконце доброе, // Ценою в два рубля: // Волками и лисицами // Он тешил государыню, // В день царских именин // Спускал медведя дикого // С своим, и Оболдуева // Медведь тот ободрал…» // Ну,
поняли, любезные?» // —
Как не понять!
— Ай барин!
не прогневался, // Разумная головушка! // (Сказал ему Яким.) // Разумной-то головушке //
Как не понять крестьянина? // А свиньи ходят по́ земи — //
Не видят неба век!..
Правдин. Удовольствие, которым государи наслаждаются, владея свободными душами, должно быть столь велико, что я
не понимаю,
какие побуждения могли бы отвлекать…