Неточные совпадения
А на Малой Ямской, которую посещают солдаты, мелкие воришки, ремесленники и вообще народ серый и где берут за время пятьдесят копеек и меньше, совсем уж грязно и скудно: пол
в зале кривой, облупленный и занозистый, окна завешены красными кумачовыми кусками; спальни, точно стойла, разделены тонкими перегородками, не достающими до потолка, а на кроватях, сверх сбитых сенников, валяются скомканные кое-как, рваные, темные от времени, пятнистые простыни и дырявые байковые одеяла;
воздух кислый и чадный, с примесью алкогольных паров и запаха человеческих извержений; женщины, одетые
в цветное ситцевое тряпье или
в матросские костюмы, по большей части хриплы или гнусавы, с полупровалившимися носами, с лицами, хранящими следы вчерашних побоев и царапин и наивно раскрашенными при помощи послюненной красной коробочки от папирос.
Окна раскрыты настежь
в душистую темноту вечера, и тюлевые занавески слабо колышутся взад и вперед от незаметного движения
воздуха.
И
в этом неясном дальнем свете,
в ласковом
воздухе,
в запахах наступающей ночи была какая-то тайная, сладкая, сознательная печаль, которая бывает так нежна
в вечера между весной и летом.
И потому
в два часа ночи, едва только закрылся уютный студенческий ресторан «Воробьи» и все восьмеро, возбужденные алкоголем и обильной пищей, вышли из прокуренного, чадного подземелья наверх, на улицу,
в сладостную, тревожную темноту ночи, с ее манящими огнями на небе и на земле, с ее теплым, хмельным
воздухом, от которого жадно расширяются ноздри, с ее ароматами, скользившими из невидимых садов и цветников, то у каждого из них пылала голова и сердце тихо и томно таяло от неясных желаний.
Деревья еще стояли зелеными, но
в запахе
воздуха, листьев и травы уже слегка чувствовался, точно издали, нежный, меланхолический и
в то же время очаровательный запах приближающейся осени.
Сердце студента ширилось и трепетало: и от красоты этого блаженного утра, и от радости существования, и от сладостного
воздуха, освежавшего его легкие после ночи, проведенной без сна
в тесном и накуренном помещении. Но еще более умиляла его красота и возвышенность собственного поступка.
Теперь, когда поездка, свежий
воздух, утро и деловая, будничная, привычная обстановка почти совсем отрезвили его, он начал ощущать
в душе смутное чувство какой-то неловкости, ненужности своего внезапного поступка и
в то же время что-то вроде бессознательного раздражения и против самого себя и против увезенной им женщины.
Маркс тоже не имел успеха; товар, добавочная стоимость, фабрикант и рабочий, превратившиеся
в алгебраические формулы, были для Любки лишь пустыми звуками; сотрясающими
воздух, и она, очень искренняя
в душе, всегда с радостью вскакивала с места, услышав, что, кажется, борщ вскипел или самовар собирается убежать.
Он обернулся на ее зов и коротко, отрывисто вдохнул
в себя
воздух, точно ахнул: он никогда еще
в жизни не встречал нигде, даже на картинах, такого прекрасного выражения нежности, скорби и женственного молчаливого упрека, какое сейчас он видел
в глазах Женьки, наполненных слезами. Он присел на край кровати и порывисто обнял ее вокруг обнаженных смуглых рук.
Его всегда тянуло к приключениям, к физическому труду на свежем
воздухе, к жизни, совершенно лишенной хотя бы малейшего намека на комфорт, к беспечному бродяжничеству,
в котором человек, отбросив от себя всевозможные внешние условия, сам не знает, что с ним будет завтра.
Теперь он был вторым номером. Наклоняясь ритмически вниз, он, не глядя, принимал
в обе руки холодный, упругий, тяжелый арбуз, раскачивал его вправо и, тоже почти не глядя или глядя только краем глаза, швырял его вниз и сейчас же опять нагибался за следующим арбузом. И ухо его улавливало
в это время, как чмок-чмок… чмок-чмок… шлепались
в руках пойманные арбузы, и тотчас же нагибался вниз и опять бросал, с шумом выдыхая из себя
воздух — гхе… гхе…
Он отворил огромный висячий замок, отодвинул болт и открыл ржавую, поющую дверь. Холодный влажный
воздух вместе со смешанным запахом каменной сырости, ладана и мертвечины дохнул на девушек. Они попятились назад, тесно сбившись
в робкое стадо. Одна Тамара пошла, не колеблясь, за сторожем.
Псаломщик разнес свечи, и они теплыми, мягкими, живыми огоньками, одна за другой, зажглись
в тяжелом, мутном
воздухе, нежно и прозрачно освещая женские лица.
Пропели «Вечную память», задули свечи, и синие струйки растянулись
в голубом от ладана
воздухе. Священник прочитал прощальную молитву и затем, при общем молчании, зачерпнул лопаточкой песок, поданный ему псаломщиком, и посыпал крестообразно на труп сверх кисеи. И говорил он при этом великие слова, полные суровой, печальной неизбежности таинственного мирового закона: «Господня земля и исполнение ее вселенная и вей живущий на ней».
И
в хрустально-чистом холодном
воздухе торжественно, величаво и скорбно разносились стройные звуки: «Святый боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас!» И какой жаркой, ничем ненасытимой жаждой жизни, какой тоской по мгновенной, уходящей, подобно сну, радости и красоте бытия, каким ужасом перед вечным молчанием смерти звучал древний напев Иоанна Дамаскина!
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Мы теперь
в Петербурге намерены жить. А здесь, признаюсь, такой
воздух… деревенский уж слишком!., признаюсь, большая неприятность… Вот и муж мой… он там получит генеральский чин.
Гаврило Афанасьевич // Из тарантаса выпрыгнул, // К крестьянам подошел: // Как лекарь, руку каждому // Пощупал,
в лица глянул им, // Схватился за бока // И покатился со смеху… // «Ха-ха! ха-ха! ха-ха! ха-ха!» // Здоровый смех помещичий // По утреннему
воздуху // Раскатываться стал…
Пир кончился, расходится // Народ. Уснув, осталися // Под ивой наши странники, // И тут же спал Ионушка // Да несколько упившихся // Не
в меру мужиков. // Качаясь, Савва с Гришею // Вели домой родителя // И пели;
в чистом
воздухе // Над Волгой, как набатные, // Согласные и сильные // Гремели голоса:
В вечернем
воздухе, // Как колокол серебряный, // Гудел громовый бас…
Трудно было дышать
в зараженном
воздухе; стали опасаться, чтоб к голоду не присоединилась еще чума, и для предотвращения зла, сейчас же составили комиссию, написали проект об устройстве временной больницы на десять кроватей, нащипали корпии и послали во все места по рапорту.