Неточные совпадения
Но две вещи фараонам безусловно запрещены: во-первых, травить курсовых офицеров, ротного командира и командира батальона; а во-вторых, петь юнкерскую традиционную «расстанную
песню»: «Наливай, брат, наливай». И
то и другое — привилегии господ обер-офицеров; фараонам
же заниматься этим — и рано и не имеет смысла. Пусть потерпят годик, пока сами не станут обер-офицерами… Кто
же это в самом деле прощается с хозяевами, едва переступив порог, и кто хулит хозяйские пироги, еще их не отведав?»
А теперь — к матери. Ему стыдно и радостно видеть, как она
то смеется,
то плачет и совсем не трогает персикового варенья на имбире. «Ведь подумать — Алешенька, друг мой, в животе ты у меня был, и вдруг какой настоящий офицер, с усами и саблей». И тут
же сквозь слезы она вспоминает старые-престарые
песни об офицерах, созданные куда раньше Севастопольской кампании.
Воз был увязан. Иван спрыгнул и повел за повод добрую, сытую лошадь. Баба вскинула на воз грабли и бодрым шагом, размахивая руками, пошла к собравшимся хороводом бабам. Иван, выехав на дорогу, вступил в обоз с другими возами. Бабы с граблями на плечах, блестя яркими цветами и треща звонкими, веселыми голосами, шли позади возов. Один грубый, дикий бабий голос затянул песню и допел ее до повторенья, и дружно, в раз, подхватили опять с начала
ту же песню полсотни разных, грубых и тонких, здоровых голосов.
Он громко запел
ту же песню и весь спирт вылил в огонь. На мгновение в костре вспыхнуло синее пламя. После этого Дерсу стал бросать в костер листья табака, сухую рыбу, мясо, соль, чумизу, рис, муку, кусок синей дабы, новые китайские улы, коробок спичек и, наконец, пустую бутылку. Дерсу перестал петь. Он сел на землю, опустил голову на грудь и глубоко о чем-то задумался.
А, через месяц на помощь к Сан-Кюлотту явилась девица Альфонсинка (Капотт был на этот счет строг и Альфонсинок в своем"заведении"не допускал) и
те же песни начала распевать уже с пристойными иллюстрациями.
Неточные совпадения
Чем далее лилась
песня,
тем ниже понуривались головы головотяпов. «Были между ними, — говорит летописец, — старики седые и плакали горько, что сладкую волю свою прогуляли; были и молодые, кои
той воли едва отведали, но и
те тоже плакали. Тут только познали все, какова такова прекрасная воля есть». Когда
же раздались заключительные стихи
песни:
— Погоди. И ежели все люди"в раю"в
песнях и плясках время препровождать будут,
то кто
же, по твоему, Ионкину, разумению, землю пахать станет? и вспахавши сеять? и посеявши жать? и, собравши плоды, оными господ дворян и прочих чинов людей довольствовать и питать?
Хотя в ее косвенных взглядах я читал что-то дикое и подозрительное, хотя в ее улыбке было что-то неопределенное, но такова сила предубеждений: правильный нос свел меня с ума; я вообразил, что нашел Гётеву Миньону, это причудливое создание его немецкого воображения, — и точно, между ими было много сходства:
те же быстрые переходы от величайшего беспокойства к полной неподвижности,
те же загадочные речи,
те же прыжки, странные
песни…
— Когда так, извольте послушать. — И Хин рассказал Грэю о
том, как лет семь назад девочка говорила на берегу моря с собирателем
песен. Разумеется, эта история с
тех пор, как нищий утвердил ее бытие в
том же трактире, приняла очертания грубой и плоской сплетни, но сущность оставалась нетронутой. — С
тех пор так ее и зовут, — сказал Меннерс, — зовут ее Ассоль Корабельная.
— Может быть, она и не ушла бы, догадайся я заинтересовать ее чем-нибудь живым — курами, коровами, собаками, что ли! — сказал Безбедов, затем продолжал напористо: — Ведь вот я нашел
же себя в голубиной охоте, нашел
ту песню, которую суждено мне спеть. Суть жизни именно в такой
песне — и чтоб спеть ее от души. Пушкин, Чайковский, Миклухо-Маклай — все жили, чтобы тратить себя на любимое занятие, — верно?