В этом голосе было столько повелительного, что бедный фараон мгновенно вскочил на ноги,
стряхнул с глаз сонную истому и сразу увидел, что кричал старший юнкер Тучабский.
Самого скромного, самого застенчивого признания не смогли бы произнести их уста, но эти волнующие, безмолвные возгласы: «Любишь. — Люблю» — они посылают друг другу тысячу раз в секунду, и нет у них ни стыда, ни совести, ни приличия, ни осторожности, ни пресыщения. Зиночка первая
стряхивает с себя магическое сладостное влияние флюидов. «Люблю, но ведь мы на катке», — благоразумно говорят ее глаза, а вслух она приглашает Александрова...