Неточные совпадения
Сотни мужчин, от древних старцев, клавших на ночь свои зубы
в стакан с водой, до мальчишек, у которых
в голосе бас
мешается с дискантом, штатские, военные, люди плешивые и обросшие, как обезьяны, с ног до
головы шерстью, взволнованные и бессильные, морфинисты, не скрывавшие перед ней своего порока, красавцы, калеки, развратники, от которых ее иногда тошнило, юноши, плакавшие от тоски первого падения, — все они обнимали ее с бесстыдными словами, с долгими поцелуями, дышали ей
в лицо, стонали от пароксизма собачьей страсти, которая — она уже заранее знала — сию минуту сменится у них нескрываемым, непреодолимым отвращением.
Мертвые души, губернаторская дочка и Чичиков сбились и
смешались в головах их необыкновенно странно; и потом уже, после первого одурения, они как будто бы стали различать их порознь и отделять одно от другого, стали требовать отчета и сердиться, видя, что дело никак не хочет объясниться.
Неточные совпадения
Побужденный признательностью, он наговорил тут же столько благодарностей, что тот
смешался, весь покраснел, производил
головою отрицательный жест и наконец уже выразился, что это сущее ничего, что он, точно, хотел бы доказать чем-нибудь сердечное влечение, магнетизм души, а умершие души
в некотором роде совершенная дрянь.
Бешеную негу и упоенье он видел
в битве: что-то пиршественное зрелось ему
в те минуты, когда разгорится у человека
голова,
в глазах все мелькает и
мешается, летят
головы, с громом падают на землю кони, а он несется, как пьяный,
в свисте пуль
в сабельном блеске, и наносит всем удары, и не слышит нанесенных.
Мешается; то тревожится, как маленькая, о том, чтобы завтра все прилично было, закуски были и всё… то руки ломает, кровью харкает, плачет, вдруг стучать начнет
головой об стену, как
в отчаянии.
Старика отнесли
в спальню. Он силился с ним разговаривать, но мысли
мешались в его
голове, и слова не имели никакой связи. Он замолчал и впал
в усыпление. Владимир поражен был его состоянием. Он расположился
в его спальне и просил оставить его наедине с отцом. Домашние повиновались, и тогда все обратились к Грише и повели
в людскую, где и угостили его по-деревенскому, со всевозможным радушием, измучив его вопросами и приветствиями.
Игра
в штос туманит
головы, как дурман, и каторжный, проигрывая пищу и одежду, не чувствует голода и холода и, когда его секут, не чувствует боли, и, как это ни странно, даже во время такой работы, как нагрузка, когда баржа с углем стучит бортом о пароход, плещут волны и люди зеленеют от морской болезни,
в барже происходит игра
в карты, и деловой разговор
мешается с картежным: «Отваливай!