Неточные совпадения
Также искал он мудрости в тайнодействиях древних языческих верований и потому посещал капища и приносил жертвы:
могущественному Ваалу-Либанону, которого чтили под именем Мелькарта, бога созидания и разрушения, покровителя мореплавания, в Тире и Сидоне, называли Аммоном в оазисе Сивах, где идол его кивал головою, указывая пути праздничным шествиям, Бэлом у халдеев, Молохом у хананеев; поклонялся также жене его — грозной и сладострастной Астарте, имевшей в
других храмах имена Иштар, Исаар, Ваальтис, Ашера, Истар-Белит и Атаргатис.
Он знал, что христиане не пользовались особым расположением у правительства, которое еще склонно было почитать их за людей, вредных общественному благоустройству; сам же правитель ненавидел александрийского патриарха, который был очень умный и ловкий человек, имел в столице
могущественных друзей и крепко удерживал их расположение посредством таких александрийских пурпуровых ковров, о которых еще Феокрит писал, что они «нежнее сна и легче пуха».
Неточные совпадения
Между тем Аркадий Павлыч расспрашивал старосту об урожае, посеве и
других хозяйственных предметах. Староста отвечал удовлетворительно, но как-то вяло и неловко, словно замороженными пальцами кафтан застегивал. Он стоял у дверей и то и дело сторожился и оглядывался, давая дорогу проворному камердинеру. Из-за его
могущественных плеч удалось мне увидеть, как бурмистрова жена в сенях втихомолку колотила какую-то
другую бабу. Вдруг застучала телега и остановилась перед крыльцом: вошел бурмистр.
И, соединяясь во мне с
другими силами, каждая из этих сил становится
могущественнее и лучше от союза.
Предводитель прочитал
другую бумагу — то был проект адреса. В нем говорилось о прекрасной заре будущего и о
могущественной длани, указывающей на эту зарю. Первую приветствовали с восторгом, перед второю — преклонялись и благоговели. И вдруг кто-то в дальнем углу зала пропел:
Губерния налетела сюда, как обыкновенно губернии налетают: один станет собираться,
другому делается завидно, — дело сейчас находится, и, смотришь, несколько человек, свободно располагающих временем и известным капиталом, разом снялись и полетели вереницею зевать на зеркальные окна Невского проспекта и изучать то особенное чувство благоговейного трепета, которое охватывает человека, когда он прикасается к топазовой ручке звонка у квартиры
могущественной особы.
Весь этот длинный рассказ князя Полина выслушала с большим интересом, Калинович тоже с полным вниманием, и одна только генеральша думала о
другом: голос ее старческого желудка был для нее
могущественнее всего.