Неточные совпадения
По шоссе медленно ехал верхом
офицер в белых перчатках и в адъютантском мундире. Под ним была
высокая длинная лошадь золотистой масти с коротким, по-английски, хвостом. Она горячилась, нетерпеливо мотала крутой, собранной мундштуком шеей и часто перебирала тонкими ногами.
Большая неуклюжая коляска медленно съехала с шоссе на плац и остановилась. Из нее с одной стороны тяжело вылез, наклонив весь кузов набок, полковой командир, а с другой легко соскочил на землю полковой адъютант, поручик Федоровский —
высокий, щеголеватый
офицер.
Блестящий
офицер генерального штаба Ромашов идет все
выше и
выше по пути служебной карьеры…
В половине четвертого к Ромашову заехал полковой адъютант, поручик Федоровский. Это был
высокий и, как выражались полковые дамы, представительный молодой человек с холодными глазами и с усами, продолженными до плеч густыми подусниками. Он держал себя преувеличенно-вежливого строго-официально с младшими
офицерами, ни с кем не дружил и был
высокого мнения о своем служебном положении. Ротные командиры в нем заискивали.
Посреди гостиной стояли, оживленно говоря, семь или восемь
офицеров, и из них громче всех кричал своим осипшим голосом, ежесекундно кашляя,
высокий Тальман.
Но перед церемониальным маршем все ободрились.
Офицеры почти упрашивали солдат: «Братцы, вы уж постарайтесь пройти молодцами перед корпусным. Не осрамите». И в этом обращении начальников с подчиненными проскальзывало теперь что-то заискивающее, неуверенное и виноватое. Как будто гнев такой недосягаемо
высокой особы, как корпусный командир, вдруг придавил общей тяжестью
офицера и солдата, обезличил и уравнял их и сделал в одинаковой степени испуганными, растерянными и жалкими.
Легким танцующим шагом с набережной Санта Лючия идут маленькие серые солдатики, мерно стуча ногами и механически однообразно размахивая левыми руками. Они кажутся сделанными из жести и хрупкими, как заводные игрушки. Их ведет красивый
высокий офицер, с нахмуренными бровями и презрительно искривленным ртом, рядом с ним, подпрыгивая, бежит тучный человек в цилиндре и неустанно говорит что-то, рассекая воздух бесчисленными жестами.
И только что было Иван Ильич хотел снова обратиться к новобрачной, пытаясь в этот раз донять ее каким-то каламбуром, как вдруг к ней подскочил
высокий офицер и с размаху стал на одно колено. Она тотчас же вскочила с дивана и упорхнула с ним, чтоб встать в ряды кадрили. Офицер даже не извинился, а она даже не взглянула, уходя, на генерала, даже как будто рада была, что избавилась.
— Ну, Дуня, прощай. Может быть, увидимся еще сегодня. А я пойду танцевать. Танцы — моя жизнь! — И, вспорхнув веселой птичкой со своего места, Наташа вскользь небрежно чмокнула в щеку Дуню и закружилась по зале с
высоким офицером, почтительно, как с настоящею княжною, обращавшимся с нею.
Солнце удалялось от полудня; лучи его уже косвеннее падали на землю; тень дерев росла приметно, и жар ослабевал. Все расстались друзьями. Карета, запряженная рыжими лошадками, тронулась; и опять, по правую сторону ее, на высоком, тощем коне медленно двигался
высокий офицер, будто вылитый вместе с ним.
Неточные совпадения
В это время в комнату вошел
высокий и статный ротмистр Яшвин и, кверху, презрительно кивнув головой двум
офицерам, подошел ко Вронскому.
На платформе раздалось Боже Царя храни, потом крики: ура! и живио! Один из добровольцев,
высокий, очень молодой человек с ввалившеюся грудью, особенно заметно кланялся, махая над головой войлочною шляпой и букетом. За ним высовывались, кланяясь тоже, два
офицера и пожилой человек с большой бородой в засаленной фуражке.
Самгин следил, как соблазнительно изгибается в руках
офицера с черной повязкой на правой щеке тонкое тело
высокой женщины с обнаженной до пояса спиной, смотрел и привычно ловил клочки мудрости человеческой. Он давно уже решил, что мудрость, схваченная непосредственно у истока ее, из уст людей, — правдивее, искренней той, которую предлагают книги и газеты. Он имел право думать, что особенно искренна мудрость пьяных, а за последнее время ему казалось, что все люди нетрезвы.
Он пошел впереди Самгина, бесцеремонно расталкивая людей, но на крыльце их остановил
офицер и, заявив, что он начальник караула, охраняющего Думу, не пустил их во дворец. Но они все-таки остались у входа в вестибюль, за колоннами, отсюда, с высоты, было очень удобно наблюдать революцию. Рядом с ними оказался
высокий старик.
Встретили группу английских
офицеров, впереди их автоматически шагал неестественно
высокий человек с лицом из трех костей, в белой чалме на длинной голове, со множеством орденов на груди, узкой и плоской.