Он часто, ускользнув таким образом, увязывался на другой конец Москвы за военной музыкой или за
похоронами, он отважно воровал у матери сахар, варенье и папиросы для старших товарищей, но нитка! — нитка оказывала на него странное, гипнотизирующее действие.