Неточные совпадения
На 303-й версте общество вышло из вагонов и длинной пестрой вереницей потянулось мимо сторожевой будки, по узкой дорожке, спускающейся в Бешеную балку… Еще издали на разгоряченные лица пахнуло свежестью и запахом осеннего леса… Дорожка, становясь все круче, исчезала в густых кустах
орешника и дикой жимолости, которые сплелись над ней сплошным темным сводом. Под ногами уже шелестели желтые, сухие, скоробившиеся
листья. Вдали сквозь пустую сеть чащи алела вечерняя заря.
Тихо шептались
листья орешника и ольхи, ветер обвевал лицо, с почтового двора доносилось потренькивание подвязываемого к дышлу колокольчика, — и мне казалось, что все эти сдержанные шумы, говор леса, поля и почтового двора говорят по — своему об одном: о конце жизни, о торжественном значении смерти…
Мы ездили большой компанией в Байдарскую долину, в деревню Скели, к замужней дочери С. Я. Елпатьевского, Людмиле Сергеевне Кулаковой. Ночью, при свете фонарей, ловили в горной речке форелей. Утром, в тени грецких орешников, пили чай. Растирали в руках
листья орешника и нюхали. Андреев сказал:
Неточные совпадения
Среди таволги, леспедецы,
орешника и калины здесь произрастали бородавчатая боярка с серою корою, редкими шипами и
листьями, глубоко рассеченными, и пригнутый к земле черемушник, перепутанный с колючим элеутерококком.
Здешний подлесок состоит главным образом из актинидии, которую русские переселенцы называют почему-то кишмишом, жимолости Маака, барбариса, маньчжурского
орешника с неровно-зубчатыми
листьями и мохового мирта с белыми чешуйками на
листьях и с белыми цветами.
Все остальные породы дерев, теряющие свои
листья осенью и возобновляющие их весною, как-то: дуб, вяз, осокорь, липа, береза, осина, ольха и другие, называются черным лесом, или чернолесьем. К нему принадлежат ягодные деревья: черемуха и рябина, которые достигают иногда значительной вышины и толщины. К чернолесью же надобно причислить все породы кустов, которые также теряют зимой свои
листья: калину,
орешник, жимолость, волчье лыко, шиповник, чернотал, обыкновенный тальник и проч.
Он остановился, наконец, перед широким кустом
орешника и начал хлыстиком сбивать крайние
листья…
Минут через пять сытый гнедко Лукич солидной, развалистой рысцой бежал по извилистой мягкой дороге, с обеих сторон глухо заросшей кустами
орешника и калины. Гибкие ветки задевали Тихона Павловича за голову, заглядывали ему в лицо, и, когда
лист попадал в губы, мельник поворачивал головой, отплёвывался и всё думал о своей пошатнувшейся жизни.