Неточные совпадения
— Не довольно ли на сегодняшний раз, Николай Николаевич? — сказал землемер. — Мне,
по правде говоря, надоела уже эта антимония. Что-то вы такое из себя хотите изобразить, но толку у вас ничего не выходит. Какого-то донжуана из себя строите! И к чему весь этот
разговор, не
понимаю я.
— Николай Николаевич! Да прошу же я вас наконец! — воскликнул он плачущим, бабьим голосом. — Так вы много разговариваете, что терпение мое лопнуло. Не могу я больше, не желаю!.. Кажется, интеллигентный человек, а не
понимаете такой простой вещи. Ну, говорили бы дома или с товарищем своим. А какой же я вам товарищ, спрашивается? Вы сами
по себе, я сам
по себе, и… и не желаю я этих
разговоров. Имею полное право…
Неточные совпадения
Между тем княжне мое равнодушие было досадно, как я мог догадаться
по одному сердитому, блестящему взгляду… О, я удивительно
понимаю этот
разговор, немой, но выразительный, краткий, но сильный!..
Муразов поклонился и прямо от князя отправился к Чичикову. Он нашел Чичикова уже в духе, весьма покойно занимавшегося довольно порядочным обедом, который был ему принесен в фаянсовых судках из какой-то весьма порядочной кухни.
По первым фразам
разговора старик заметил тотчас, что Чичиков уже успел переговорить кое с кем из чиновников-казусников. Он даже
понял, что сюда вмешалось невидимое участие знатока-юрисконсульта.
Бесстыдство Швабрина чуть меня не взбесило; но никто, кроме меня, не
понял грубых его обиняков;
по крайней мере никто не обратил на них внимания. От песенок
разговор обратился к стихотворцам, и комендант заметил, что все они люди беспутные и горькие пьяницы, и дружески советовал мне оставить стихотворство, как дело службе противное и ни к чему доброму не доводящее.
Другие гости заходили нечасто, на минуту, как первые три гостя; с ними со всеми все более и более порывались живые связи. Обломов иногда интересовался какой-нибудь новостью, пятиминутным
разговором, потом, удовлетворенный этим, молчал. Им надо было платить взаимностью, принимать участие в том, что их интересовало. Они купались в людской толпе; всякий
понимал жизнь по-своему, как не хотел
понимать ее Обломов, а они путали в нее и его: все это не нравилось ему, отталкивало его, было ему не
по душе.
— Оставим этот
разговор, — сказал Райский, — а то опять оба на стену полезем, чуть не до драки. Я не
понимаю твоих карт, и ты вправе назвать меня невеждой. Не суйся же и ты судить и рядить о красоте. Всякий по-своему наслаждается и картиной, и статуей, и живой красотой женщины: твой Иван Петрович так, я иначе, а ты никак, — ну, и при тебе!