Но когда настал в жизни ребенка период, который является переходною гранью между детством и отрочеством,
Максим увидел, как неосновательны эти гордые педагогические мечтания.
Неточные совпадения
Они
видели только, что дядя
Максим, окруженный синим дымом, просиживает по временам целые часы неподвижно, с отуманенным взглядом и угрюмо сдвинутыми густыми бровями.
—
Максим?.. Это который на костылях?.. Я его
видела. Он страшный!
Сначала это наблюдение испугало
Максима.
Видя, что не он один владеет умственным строем ребенка, что в этом строе сказывается что-то, от него не зависящее и выходящее из-под его влияния, он испугался за участь своего питомца, испугался возможности таких запросов, которые могли бы послужить для слепого только причиной неутолимых страданий. И он пытался разыскать источник этих, откуда-то пробивающихся, родников, чтоб… навсегда закрыть их для блага слепого ребенка.
— Я
видел во сне… я
вижу тебя и
Максима, и еще… что я все
вижу… Так хорошо, так хорошо, мамочка!
Женщины
видели, что
Максим тоже замечает все это, но это входит в какие-то планы старика.
Максим покачивал головой, бормотал что-то и окружал себя особенно густыми клубами дыма, что было признаком усиленной работы мысли; но он твердо стоял на своем и порой, ни к кому не обращаясь, отпускал презрительные сентенции насчет неразумной женской любви и короткого бабьего ума, который, как известно, гораздо короче волоса; поэтому женщина не может
видеть дальше минутного страдания и минутной радости.
Слепой ездил ловко и свободно, привыкнув прислушиваться к топоту других коней и к шуршанию колес едущего впереди экипажа. Глядя на его свободную, смелую посадку, трудно было бы угадать, что этот всадник не
видит дороги и лишь привык так смело отдаваться инстинкту лошади. Анна Михайловна сначала робко оглядывалась, боясь чужой лошади и незнакомых дорог,
Максим посматривал искоса с гордостью ментора и с насмешкой мужчины над бабьими страхами.
— Послушай, Аня, — спросил
Максим у сестры по возвращении домой. — Не знаешь ли ты, что случилось во время нашей поездки? Я
вижу, что мальчик изменился именно с этого дня.
Если б я мог
увидеть таким образом мать, отца, тебя и
Максима, я был бы доволен…
— Вот, ты
увидишь человека, — сказал, сверкая глазами,
Максим, — который вправе роптать на судьбу и на людей. Поучись у него переносить свою долю… А ты…
Что именно он
видел, и как
видел, и
видел ли действительно, — осталось совершенно неизвестным. Многие говорили ему, что это невозможно, но он стоял на своем, уверяя, что
видел небо и землю, мать, жену и
Максима.
Неточные совпадения
— Я обернулся к площади и
увидел Максима Максимыча, бегущего что было мочи…
Что за оказия!.. но дурной каламбур не утешение для русского человека, и я, для развлечения, вздумал записывать рассказ
Максима Максимыча о Бэле, не воображая, что он будет первым звеном длинной цепи повестей;
видите, как иногда маловажный случай имеет жестокие последствия!..
— Вот — извольте
видеть, как он говорит, — пожаловался Фроленков. — Эх ты,
Максим, когда ты угомонишься, сумасшедший таракан?..
— Как я рада
видеть вас… — торопливо говорила Надежда Васильевна, пока Привалов раздевался в передней. —
Максим уж несколько раз спрашивал о вас… Мы пока остановились у доктора. Думали прожить несколько дней, а теперь уж идет вторая неделя. Вот сюда, Сергей Александрыч.
— Я буду вас ждать, — говорила Надежда Васильевна, когда провожала Привалова в переднюю. — Мы еще о многом переговорим с вами… Да?
Видели, в каком положении бедный
Максим… У него какое-то мудреное нервное расстройство, и я часто сама не узнаю его; совсем другой человек.