Был тихий летний вечер. Дядя
Максим сидел в саду. Отец, по обыкновению, захлопотался где-то в дальнем поле. На дворе и кругом было тихо; селение засыпало, в людской тоже смолк говор работников и прислуги. Мальчика уже с полчаса уложили в постель.
Неточные совпадения
Девочка точно исполнила свое обещание и даже раньше, чем Петрусь мог на это рассчитывать. На следующий же день,
сидя в своей комнате за обычным уроком с
Максимом, он вдруг поднял голову, прислушался и сказал с оживлением...
Максим разговаривал со своим старым товарищем, молодые люди
сидели молча у открытых окон; в небольшом обществе господствовало то особенное тихое настроение, в глубине которого ощущается какая-то не для всех ясная, но всеми сознаваемая драма.
Ставрученко-отец
сидел, свесив голову, и молчаливо скучал, но потом стал воодушевляться все больше и больше, поталкивая
Максима локтем, и шептал...
Старик закурил свою трубку и внимательно посмотрел на Петра. Слепой
сидел неподвижно и, очевидно, жадно ловил слова
Максима. «Продолжать ли?» — подумал старик, но через минуту начал как-то задумчиво, будто невольно отдаваясь странному направлению своих мыслей...
— Ты думаешь? — спросил
Максим холодно и посмотрел в сторону Эвелины. Во взгляде старика мелькнуло сожаление и участие. Девушка
сидела серьезная и бледная.
Неточные совпадения
Вот уже полтора месяца, как я в крепости N;
Максим Максимыч ушел на охоту… я один;
сижу у окна; серые тучи закрыли горы до подошвы; солнце сквозь туман кажется желтым пятном. Холодно; ветер свищет и колеблет ставни… Скучно! Стану продолжать свой журнал, прерванный столькими странными событиями.
А
Максим Иванович
сидит, словно столбняк на него нашел. Архимандрит глядел-глядел.
И поехал
Максим Иванович того же дня ко вдове, в дом не вошел, а вызвал к воротам, сам на дрожках
сидит: «Вот что, говорит, честная вдова, хочу я твоему сыну чтобы истинным благодетелем быть и беспредельные милости ему оказать: беру его отселе к себе, в самый мой дом.
Там
сидела она, а с ней пока один только
Максимов, ужасно пораженный, ужасно струсивший и к ней прилепившийся, как бы ища около нее спасения.
Налево, сбоку от Мити, на месте, где
сидел в начале вечера
Максимов, уселся теперь прокурор, а по правую руку Мити, на месте, где была тогда Грушенька, расположился один румяный молодой человек, в каком-то охотничьем как бы пиджаке, и весьма поношенном, пред которым очутилась чернильница и бумага.