Неточные совпадения
Я ждал с жутким чувством, когда исчезнет
последней ярко — белая шляпа дяди Генриха, самого высокого из
братьев моей матери, и, наконец, остался один…
Однажды, сидя еще на берегу, он стал дразнить моего старшего
брата и младшего Рыхлинского, выводивших
последними из воды. Скамеек на берегу не было, и, чтобы надеть сапоги, приходилось скакать на одной ноге, обмыв другую в реке. Мосье Гюгенет в этот день расшалился, и, едва они выходили из воды, он кидал в них песком. Мальчикам приходилось опять лезть в воду и обмываться. Он повторил это много раз, хохоча и дурачась, пока они не догадались разойтись далеко в стороны, захватив сапоги и белье.
Наутро польское войско кинулось на засеки, гайдамаки отчаянно защищались, но, наконец, погибли все до одного,
последними пали от рук своих же
братьев ватажки «Чуприна та Чортовус»; один из них был изображен на виньетке.
Я был в
последнем классе, когда на квартире, которую содержала моя мать, жили два
брата Конахевичи — Людвиг и Игнатий. Они были православные, несмотря на неправославное имя старшего. Не обращая внимания на насмешки священника Крюковского, Конахевич не отказывался от своего имени и на вопросы в классе упрямо отвечал: «Людвиг. Меня так окрестили».
— Дурак! Сейчас закроют библиотеку, — крикнул
брат и, выдернув книгу, побежал по улице. Я в смущении и со стыдом последовал за ним, еще весь во власти прочитанного, провожаемый гурьбой еврейских мальчишек. На
последних, торопливо переброшенных страницах передо мной мелькнула идиллическая картина: Флоренса замужем. У нее мальчик и девочка, и… какой-то седой старик гуляет с детыми и смотрит на внучку с нежностью и печалью…
Петрусь, как гений ума, тотчас меланхолично предложил: выбрать ему следующее количество книг, по числу всей массы; за ним выбираю я столько же, и так далее, до
последнего брата, коему останется остаток.
Неточные совпадения
Когда доктор уехал, больной что-то сказал
брату; но Левин расслышал только
последние слова: «твоя Катя», по взгляду же, с которым он посмотрел на нее, Левин понял, что он хвалил ее.
Она никак не могла бы выразить тот ход мыслей, который заставлял ее улыбаться; но
последний вывод был тот, что муж ее, восхищающийся
братом и унижающий себя пред ним, был неискренен. Кити знала, что эта неискренность его происходила от любви к
брату, от чувства совестливости за то, что он слишком счастлив, и в особенности от неоставляющего его желания быть лучше, — она любила это в нем и потому улыбалась.
«Ну, всё кончено, и слава Богу!» была первая мысль, пришедшая Анне Аркадьевне, когда она простилась в
последний раз с
братом, который до третьего звонка загораживал собою дорогу в вагоне. Она села на свой диванчик, рядом с Аннушкой, и огляделась в полусвете спального вагона. «Слава Богу, завтра увижу Сережу и Алексея Александровича, и пойдет моя жизнь, хорошая и привычная, по старому».
И он вкратце повторил сам себе весь ход своей мысли за эти
последние два года, начало которого была ясная, очевидная мысль о смерти при виде любимого безнадежно больного
брата.
Вспоминал затеянный им постыдный процесс с
братом Сергеем Иванычем за то, что тот будто бы не выплатил ему долю из материнского имения; и
последнее дело, когда он уехал служить в Западный край, и там попал под суд за побои, нанесенные старшине….