И теперь, когда в моей памяти оживает город Ровно, то неизменно, как бы
в преддверии всех других впечатлений, вспоминаются мне пестрое бревно шлагбаума и фигура инвалида в запыленном и выцветшем сюртуке николаевских времен.
Те же прямые, широкие улицы, те же здания казенноказарменного характера, те же стоячие воротники, те же немецкие вывески и та же немецкая речь и паспортная строгость, одним словом, многое и многое напоминающее, что человек уже находится
в преддверии русской столицы.
В святой простоте ума и сердца, я, находясь
в преддверии лабиринта, думал, что я уже прошел его и что мне пора в тот затон, куда я, как сказочный ерш, попал, исходив все океаны и реки и обив все свои крылья и перья в борьбе с волнами моря житейского. Я думал, что я дошел до края моих безрассудств, когда только еще начинал к ним получать смутное влечение. Но как бы там ни было, а желание мое удалиться от мира было непреложно — и я решил немедленно же приводить его в действие.
Неточные совпадения
Это дворец невидимой феи, индийской пери, самой Сакунталы, может быть. Вот, кажется, следы ее ножек, вот кровать, закрытая едва осязаемой кисеей, висячие лампы и цветные китайские фонари, роскошный европейский диван, а рядом длинное и широкое бамбуковое кресло. Здесь резные золоченые колонны, служащие
преддверием ниши, где богиня покоится
в жаркие часы дня под дуновением висячего веера.
Он скрылся опять, а мы пошли по сводам и галереям монастыря.
В галереях везде плохая живопись на стенах: изображения святых и портреты испанских епископов, живших и умерших
в Маниле.
В церковных
преддвериях видны большие картины какой-то старой живописи. «Откуда эта живопись здесь?» — спросил я, показывая на картину, изображающую обращение Св. Павла. Ни епископ, ни наш приятель, молодой миссионер, не знали: они были только гости здесь.
Тымь впадает
в Ныйский залив, или Тро, — маленькая водная пустыня, служащая
преддверием в Охотское море или, что всё равно,
в Тихий океан.
Только на самом северном конце равнины, где местность вновь делается холмистою, природа на небольшом пространстве, у
преддверия в вечно холодное море, точно хочет улыбнуться на прощанье; на карте Крузенштерна, относящейся к этой местности, изображен стройный лиственничный лес.
Доктор с Помадой остались
в конторе, служившей
преддверием к конторщикову апартаменту.