Неточные совпадения
Мне стало страшно, и я инстинктивно посмотрел на отца… Как хромой, он не мог долго стоять и молился, сидя на стуле. Что-то особенное отражалось
в его лице. Оно было печально, сосредоточенно, умиленно. Печали было больше, чем умиления, и еще было заметно какое-то заутреннее усилие. Он как будто искал чего-то глазами
в вышине, под куполом, где ютился сизый
дымок ладана, еще пронизанный последними лучами уходящего дня. Губы его шептали все одно слово...
Не знаю, имел ли автор
в виду каламбур, которым звучало последнее восклицание, но только оно накинуло на всю пьесу
дымку какой-то особой печали, сквозь которую я вижу ее и теперь… Прошлое родины моей матери, когда-то блестящее, шумное, обаятельное, уходит навсегда, гремя и сверкая последними отблесками славы.
Где-то горело, где-то проносились
в пыли и дыму всадники
в остроконечных шапках, где-то трещали выстрелы, и ветер уносил белые
дымки, как на солдатском стрельбище.
Мы миновали православное кладбище, поднявшись на то самое возвышение дороги, которое когда-то казалось мне чуть не краем света, и откуда мы с братом ожидали «рогатого попа». Потом и улица, и дом Коляновских исчезли за косогором… По сторонам тянулись заборы, пустыри, лачуги, землянки, перед нами лежала белая лента шоссе, с звенящей телеграфной проволокой, а впереди,
в дымке пыли и тумана, синела роща, та самая, где я когда-то
в первый раз слушал шум соснового бора…
Все это было смешно, но… инициалы его совпадали с именем и отчеством известного
в то время поэта — переводчика, и потому, когда
в дымке золотистой пыли, подымаемой ногами гуляющих, появлялась пестрая вертлявая фигурка, то за ней оглядывались и шептали друг другу...
Неточные совпадения
К полудню на горизонте показался
дымок военного крейсера, крейсер изменил курс и с расстояния полумили поднял сигнал — «Лечь
в дрейф!»
Умеют же себя принарядить // Тафтицей, бархатцем и
дымкой, // Словечка
в простоте не скажут, всё с ужимкой;
Заходило солнце, главы Успенской церкви горели, точно огромные свечи, мутно-розовый
дымок стоял
в воздухе.
Рассказывая, она смотрела
в угол сада, где, между зеленью, был виден кусок крыши флигеля с закоптевшей трубой; из трубы поднимался голубоватый
дымок, такой легкий и прозрачный, как будто это и не дым, а гретый воздух. Следя за взглядом Варвары, Самгин тоже наблюдал, как струится этот
дымок, и чувствовал потребность говорить о чем-нибудь очень простом, житейском, но не находил о чем; говорила Варвара:
— После скандала я ушел и задумался о тебе, — вполголоса говорил Самгин, глядя на
дымок папиросы, рисуя ею восьмерки
в воздухе. — Ты, наверху, поешь, воображая, что твой голос облагораживает скотов, а скоты, внизу…