Цитаты со словом «толстые»
Потом появился в нашей квартире гомеопат, доктор Червинский, круглый человек с
толстой палкой в виде кадуцея со змеей.
Жена призвала докторов. На нашем дворе стали появляться то доктор — гомеопат Червинский с своей змеей, то необыкновенно
толстый Войцеховский… Старый «коморник» глядел очень сомнительно на все эти хлопоты и уверенно твердил, что скоро умрет.
Гандыло на кухне ужинал, громко чавкая и шлепая
толстыми губами.
Ввиду этого он нанял себе в услужение мальчика Петрика, сына хозяйской кухарки. Кухарка, «пани Рымашевская», по прозванию баба Люба, была женщина очень
толстая и крикливая. Про нее говорили вообще, что это не баба, а Ирод. А сын у нее был смирный мальчик с бледным лицом, изрытым оспой, страдавший притом же изнурительной лихорадкой. Скупой, как кащей, Уляницкий дешево уговорился с нею, и мальчик поступил в «суторыны».
Газета тогда в глухой провинции была редкость, гласность заменялась слухами, толками, догадками, вообще — «превратными толкованиями». Где-то в верхах готовилась реформа, грядущее кидало свою тень, проникавшую глубоко в
толщу общества и народа; в этой тени вставали и двигались призраки, фоном жизни становилась неуверенность. Крупные черты будущего были неведомы, мелочи вырастали в крупные события.
Около этого времени я прочитал первую
толстую книгу и познакомился с одним ярким представителем крепостного строя.
Это был
толстый, необыкновенно жизнерадостный крепыш, ринувшийся в атаку с беззаветной храбростью и вскоре вырвавший меня из водоворота. Правда, он и сам вышел из битвы не без урона и даже раза два катался с противниками в траве. Потом схватился на ноги и крикнул...
Знаменитый Мина оказался небольшим плотным человеком, с длинными, как у обезьяны, руками и загорелым лицом, на котором странно выделялась очень светлая заросль. Длинный прямой нос как будто утопал в
толстых, как два полена, светлых усах. Перестав звонить, он взглянул на моего жизнерадостного покровителя и сказал...
Рот у моего жизнерадостного знакомца был открыт до ушей,
толстые щеки измазаны слезами и мелом, он ревел во весь голос, хватался за косяки, потом даже старался схватиться за гладкие стены…
На голове у него тоже порыжелый и выцветший картуз с
толстым козырем, рот раскрыт, и в него лезут назойливые дорожные мухи…
Это было заведение особенного переходного типа, вскоре исчезнувшего. Реформа Д. А.
Толстого, разделившая средние учебные заведения на классические и реальные, еще не была закончена. В Житомире я начал изучать умеренную латынь только в третьем классе, но за мною она двигалась уже с первого. Ровенская гимназия, наоборот, превращалась в реальную. Латынь уходила класс за классом, и третий, в который мне предстояло поступить, шел уже по «реальной программе», без латыни, с преобладанием математики.
Уже вследствие этой наглядной несообразности реформа Д. А.
Толстого была чрезвычайно непопулярна в средних кругах тогдашнего общества и, без всякого сомнения, сыграла значительную роль в оппозиционном настроении застигнутых ею молодых поколений…
Тут был подсудок Кроль, серьезный немец с рыжеватыми баками, по странной случайности женатый на русской поповне; был
толстый городничий Дембский, последний представитель этого звания, так как вскоре должность «городничих» была упразднена; доктор Погоновский, добродушный человек с пробритым подбородком и длинными баками (тогда это было распространенное украшение докторских лиц), пан Богацкий, «секретарь опеки», получавший восемнадцать рублей в месяц и державший дом на широкую ногу…
Отец выписывал «Сын отечества» и теперь сообщил в кратких чертах историю реформы: большинством голосов в Государственном совете проект
Толстого был отвергнут, но «царь согласился с меньшинством».
И даже более: довольно долго после этого самая идея власти, стихийной и не подлежащей критике, продолжала стоять в моем уме, чуть тронутая где-то в глубине сознания, как личинка трогает под землей корень еще живого растения. Но с этого вечера у меня уже были предметы первой «политической» антипатии. Это был министр
Толстой и, главное, — Катков, из-за которых мне стал недоступен университет и предстоит изучать ненавистную математику…
Все, однако, признавали его образцовым учителем и пророчили блестящую учебно — административную карьеру. Это был типичный «братушка», какие через несколько лет при
Толстом заполонили наше просветительное ведомство с тем, однако, преимуществом, что Лотоцкий превосходно говорил по — русски.
Учитель русского и славянского языка, Егоров, был еще
толще Лемпи.
В каждом классе у Кранца были избранники, которых он мучил особенно охотно… В первом классе таким мучеником был Колубовский, маленький карапуз, с большой головой и
толстыми щеками… Входя в класс, Кранц обыкновенно корчил примасу и начинал брезгливо водить носом. Все знали, что это значит, а Колубовский бледнел. В течение урока эти гримасы становились все чаще, и, наконец, Кранц обращался к классу...
Я еще не поступил в гимназию, когда однажды в нашем доме появился старик с
толстыми совершенно белыми усами и бритым подбородком, в серой военной шинели.
Порой вырывается взвизгивание
толстого Егорова, или тонкие певучие вскрикивания географа Самаревича, или порывистый лай Радомирецкого.
Наконец в коридоре слышатся тяжелые шаги. «Егоров, Егоров…» В классе водворяется тишина, и мы с недоумением смотрим друг на друга… Что же теперь будет?..
Толстая фигура с журналом подмышкой появляется на пороге и в изумлении отшатывается… Через минуту является встревоженный надзиратель, окидывает взглядом стены и стремглав убегает… В класс вдвигается огромная фигура инспектора… А в перемену эпидемия перекидывается в младшие классы…
Кучер Антось был парубок на удивление некрасивый: странной формы суженная кверху голова, несколько кривые, широко расставленные в бедрах ноги, точно ущипнутый нос и
толстые губы.
Осложнение сразу разрешилось. Мы поняли, что из вчерашнего происшествия решительно никаких последствий собственно для учения не вытекает и что авторитет учителя установлен сразу и прочно. А к концу этого второго урока мы были уж целиком в его власти. Продиктовав, как и в первый раз, красиво и свободно дальнейшее объяснение, он затем взошел на кафедру и, раскрыв принесенную с собой
толстую книгу в новом изящном переплете, сказал...
Д. А.
Толстой заботился, чтобы умственные интересы в гимназической среде не били ключом, а смиренно и анемично журчали в русле казенных программ.
Толстый палец потянулся к моей груди. Две средних пуговицы мундира не были застегнуты.
Дембицкий был человек необыкновенно
толстый, в парадных случаях он надевал фрачный мундир, какой теперь можно видеть только в театре, когда дают «Ревизора», высокие сапоги с лакированными голенищами и треуголку.
Цитаты из русской классики со словом «толстые»
Ассоциации к слову «толстые»
Синонимы к слову «толстые»
Предложения со словом «толстый»
- Кстати, пол был покрыт очень толстым слоем пыли, а это означало, что человек здесь не появлялся очень давно, возможно, несколько десятков лет.
- Беседа эта протекала в дворцовой библиотеке, где на полках вдоль стен лежали толстые книги в кожаных переплётах с медными и серебряными застёжками.
- А за белыми толстыми стенами дворца по-своему веселился народ.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «толстый»
Что (кто) бывают «толстыми»
Значение слова «толстые»
Толсты́е — разветвлённый русский дворянский род, считавший своим предком легендарного Индриса. Возвысился в конце XVII века благодаря родству с ближним боярином И. М. Милославским. (Википедия)
Все значения слова ТОЛСТЫЕ
Афоризмы русских писателей со словом «толстый»
- Кто миру титанов привел,
Как Пушкин, Толстой, Достоевский?
Да, так, мы — славяне!..
- Анархизм Толстого — легенда, анархизм приписывается к числу его достоинств щедростью поклонников.
- Вы должны учиться, не щадя себя, учиться всему, что есть лучшего в мире, всякой технике и, конечно, технике словесного творчества. Этому научиться не так трудно, потому что у вас есть великолепные образцы: Гоголь, Лев Толстой, Лесков, Чехов, Пришвин и немало других отличнейших знатоков русского языка, строя русской речи.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно