Цитаты со словом «выше»
Меня очень занимают мелькающие, как головешки, по двору каски пожарных, потом одна пожарная бочка у ворот и входящий в ворота гимназист с укороченной ногой и
высоким наставным каблуком.
Я ждал с жутким чувством, когда исчезнет последней ярко — белая шляпа дяди Генриха, самого
высокого из братьев моей матери, и, наконец, остался один…
И сам я, казалось, всегда был таким же мальчиком с большой головой, причем старший брат был несколько
выше меня, а младший ниже…
И в таком виде дело выйдет за пределы уездного суда в сенат, а может быть, и
выше.
Что законы могут быть плохи, это опять лежит на ответственности царя перед богом, — он, судья, так же не ответственен за это, как и за то, что иной раз гром с
высокого неба убивает неповинного ребенка…
Причем, конечно, величественным подлекарем являлось бы то
высокое и определяющее, что, по его мнению, должно было оставаться вне критики.
Мы с братом часто смотрели от угла нашего переулка или с высоты забора, как исчезали в этой перспективе почтовые повозки,
высокие еврейские «балагулы», неуклюжие дилижансы, мужичьи телеги.
За ними ехала телега, па которой была воздвигнута
высокая скамья, и к ее спинке были привязаны назад руки сидевшего на ней человека.
Кучер хозяйской коляски, казавшийся очень важным в серой ливрее, въезжая в ворота, всякий раз должен был низко наклонять голову, чтобы ветки не сорвали его
высокую шляпу с позументной лентой и бантом…
Это был очень старый человек,
высокий, статный (несмотря на некоторую полноту), с седыми усами и седыми же волосами, подстриженными в кружок.
В этот промежуток дня наш двор замирал. Конюхи от нечего делать ложились спать, а мы с братом слонялись по двору и саду, смотрели с заборов в переулок или на длинную перспективу шоссе, узнавали и делились новостями… А солнце, подымаясь все
выше, раскаляло камни мощеного двора и заливало всю нашу усадьбу совершенно обломовским томлением и скукой…
Славек, такой же тонкий, еще как будто
выше ростом, в такой же темно-зеленой курточке с белыми воротничками лежал на столе, как и пан Коляновский — совершенно белый и неподвижный.
Месяц светил с
высокого неба, и в степи видна была каждая травинка.
И по мере того как она приближалась, было видно, что это — женщина, и что глаза у нее закрыты, и что она все растет, растет
выше лесу, до самого неба.
Медвежонок вырос в медведя и все продолжал расти, так что когда они подошли к концу гребли и поравнялись с мельницей, то он был уже
выше мельничной крыши.
Чаще всего это был
высокий щеголеватый господин, в котором, в сущности, не было ничего страшного, кроме того, что он крадется в темноте.
Однажды старший брат задумал лететь. Идея у него была очень простая: стоит взобраться, например, на
высокий забор, прыгнуть с него и затем все подпрыгивать выше и выше. Он был уверен, что если только успеть подпрыгнуть в первый раз, еще не достигнув земли, то дальше никакого уже труда не будет, и он так и понесется прыжками по воздуху…
И открытые окна, в которых никого не было видно, и таинственный шорох разговоров в густой тени, и белые камни мощеного двора, и шопот листьев
высокого тополя у каменицы — все это создавало особенное настроение.
Однажды, когда он весь погрузился в процесс бритья и, взяв себя за кончик носа, выпятил языком подбриваемую щеку, старший брат отодвинул через форточку задвижку окна, осторожно спустился в комнату и открыл выходную дверь. Обеспечив себе таким образом отступление, он стал исполнять среди комнаты какой-то дикий танец: прыгал, кривлялся, вскидывал ноги
выше головы и кричал диким голосом: «Гол, шлеп, тана — на»…
Mой брат поднял тон диалога на ноту
выше...
Но он не выходил, и вскоре мы увидели его в последний раз на
высоких козлах коляски, в которую усаживалась семья каких-то важных господ…
Однажды я забрался на
высокую густую грушу.
Хатка стояла на склоне, вся в зелени, усыпанной яркими цветами
высокой мальвы, и воспоминание об этом уголке и об этой счастливой паре осталось в моей душе светлым пятнышком, обвеянным своеобразной поэзией.
У нас был далекий родственник, дядя Петр, человек уже пожилой,
высокий, довольно полный, с необыкновенно живыми глазами, гладко выбритым лицом и остренькими усами.
Появлялось оно, разумеется, ночью, за речкой, против слободки —
высокое, белое.
Когда в обычный час
высокая фигура с огненными глазами стала на обычном месте, то все, конечно, считали отчаянного солдата погибшим.
Мы взбирались на
высокие столбы забора на углу переулка и глядели вперед, в перспективу шоссе.
Раз кто-то крикнул во дворе: «Ведут!..» Поднялась кутерьма, прислуга выбегала из кухни, бежали горничные, конюха, бежали соседи из переулка, а на перекрестке гремели барабаны и слышался гул. Мы с братом тоже побежали… Но оказалось, что это везли для казни на
высокой телеге арестанта…
Если бы я писал беллетристический рассказ, то мне было бы очень соблазнительно связать этот вопрос с судьбой описанных
выше двух «купленных мальчиков»…
Вдруг в соседней комнате послышались тяжелые, торопливые шаги, кто-то не просто открыл, а рванул дверь, и на пороге появилась худая
высокая фигура Дешерта.
И вот теперь я тот, что бесстрашно прошел мимо стольких опасностей, подошел к самым ворогам пансиона, где я уже имею
высокое звание «учня»; и я смотрю кругом и кверху.
И все кругом чисто и приятно: дома, улица, ворота и особенно
высокое синее небо, по которому тихо, как будто легкими толчками, передвигается белое облако.
Я вспоминаю одного из этих униатских священников,
высокого старика с огромной седой бородой, с дрожащею головой и большим священническим жезлом в руках.
Один старый шляхтич на сцене —
высокий, с белыми, как снег, усами, — напоминал Коляновского до такой степени, что казался мне почти близким и знакомым.
Особенно ярко запомнились мне два — три отдельных эпизода.
Высокий, мрачный злодей, орудие Урсулы, чуть не убивает прекрасного молодого человека, но старик, похожий на Коляновского (или другой, точно не помню), ударом кулака вышибает из рук его саблю… Сабля, сверкая и звеня, падает на пол. Я тяжело перевожу дыхание, а мать наклоняется ко мне и говорит...
Старший брат в виде короля восседал на
высоком стуле, задрапированный пестрым одеялом, или лежал на одре смерти; сестренку, которая во всем этом решительно ничего не понимала, мы сажали у его ног, в виде злодейки Урсулы, а сами, потрясая деревянными саблями, кидали их с презрением на пол или кричали дикими голосами...
Это был
высокий худощавый мальчик, несколько сутулый, с узкой грудью и лицом, попорченным оспой (вообще, как я теперь вспоминаю, в то время было гораздо больше людей со следами этой болезни, чем теперь).
После описанной
выше порки, которая, впрочем, больше до конца года не повторялась, я относился к нему как-то особенно: жалел, удивлялся, готов был для него что-то сделать…
Навстречу попадались чумацкие возы с скрипучими осями, двигались
высокие еврейские балагулы, какие-то странники оглядывались на нас с любопытством и удивлением; проехал обоз крымских татар, ежегодно привозивших в наш город виноград и арбузы.
Поэтическому таланту Варшавского, начавшему свое парение с торжественных од и поднесений
высоким лицам, так и не суждено было расцвесть.
Тюрьма стояла на самом перевале, и от нее уже был виден город, крыши домов, улицы, сады и широкие сверкающие пятна прудов… Грузная коляска покатилась быстрее и остановилась у полосатой заставы шлагбаума. Инвалидный солдат подошел к дверцам, взял у матери подорожную и унес ее в маленький домик, стоявший на левой стороне у самой дороги. Оттуда вышел тотчас же
высокий господин, «команду на заставе имеющий», в путейском мундире и с длинными офицерскими усами. Вежливо поклонившись матери, он сказал...
Он был окружен
высокими пирамидальными тополями и имел чудесный вид живописной древности.
Пруд лежал как мертвый, и в нем отражался мертвый «замок» с пустыми впадинами окон, окруженный, точно заснувшей стражей,
высокими рядами пирамидальных тополей.
На третий или на четвертый день мы с братом и сестрой были в саду, когда Крыжановский неожиданно перемахнул своими длинными ногами через забор со стороны пруда и, присев в
высокой траве и бурьянах, поманил нас к себе. Вид у него был унылый и несчастный, лицо помятое, глаза совсем мутные, нос еще более покривился и даже как будто обвис.
Последовало короткое молчание. Разговор как бы уткнулся в
высокую преграду.
Такие ростки я, должно быть, вынес в ту минуту из беззаботных, бесцельных и совершенно благонамеренных разговоров «старших» о непопулярной реформе. Перед моими глазами были лунный вечер, сонный пруд, старый замок и
высокие тополи. В голове, может быть, копошились какие-нибудь пустые мыслишки насчет завтрашнего дня и начала уроков, но они не оставили никакого следа. А под ними прокладывали себе дорогу новые понятия о царе и верховной власти.
— Кто такой? — спросил он несколько скрипучим
высоким тенором. — А, новый? Как фамилия? Сма — а-три ты у меня!
За маленьким
высоким оконцем шумят каштаны густого сада, в сырых, холодных углах таится и густеет мгла ранних сумерек…
Особенным звуком звенит в моих ушах частый колокол, и я знаю: это старик сторож из кантонистов подошел к углу гимназического здания, где на двух
высоких столбах укреплен качающийся колокол, и дергает за длинную веревку.
Несколько десятков голосов разрубали желто — красного попугая на части, кидали его в воздух, растягивали, качали, подымали на самые
высокие ноты и опускали на самые низкие…
Цитаты из русской классики со словом «выше»
Первая сопка, на которую мы поднялись, имела высоту 900 м. Отдохнув немного на ее вершине, мы пошли дальше. Вторая гора почти такой же величины, но вследствие того, что перед нею мы спустились в седловину, она показалась гораздо
выше. На третьей вершине барометр показал 1016 м.
Оставив казаков ожидать нас в седловине, мы вместе с Дерсу поднялись на гору. По гипсометрическим измерениям высота ее равна 1160 м. Подъем, сначала пологий, по мере приближения к вершине становился все круче и круче. Бесспорно, что гора Тудинза является самой
высокой в этой местности. Вершина ее представляет собой небольшую площадку, покрытую травой и обставленную по краям низкорослой ольхой и березой.
И потому те из этих людей, которые были
выше среднего уровня, были гораздо
выше его, представляли из себя образец редкой нравственной высоты; те же, которые были ниже среднего уровня, были гораздо ниже его, представляя из себя часто людей неправдивых, притворяющихся и вместе с тем самоуверенных и гордых.
Поднимались на Гудаур, высшую точку перевала через горный хребет, но и горы тоже поднимались все
выше и
выше.
Любо глянуть с середины Днепра на
высокие горы, на широкие луга, на зеленые леса! Горы те — не горы: подошвы у них нет, внизу их, как и вверху, острая вершина, и под ними и над ними
высокое небо. Те леса, что стоят на холмах, не леса: то волосы, поросшие на косматой голове лесного деда. Под нею в воде моется борода, и под бородою и над волосами
высокое небо. Те луга — не луга: то зеленый пояс, перепоясавший посередине круглое небо, и в верхней половине и в нижней половине прогуливается месяц.
Ассоциации к слову «выше»
Предложения со словом «выше»
- Они отличаются от обычных крыс ещё более высоким уровнем интеллекта, менее агрессивным характером, большей продолжительностью жизни, у них такие же отличные социальные навыки и прекрасное обоняние.
- Рост производства, в свою очередь, приводит к восстановлению равновесия между товарной/денежной массой при более высоком уровне цен.
- – Здесь стоял человек… – всё с большим убеждением и пристально всматриваясь в подоконник, тихо говорил лейтенант, – здесь стоял человек очень высокого роста, с очень большими ногами…
- (все предложения)
Сочетаемость слова «высокий»
Афоризмы русских писателей со словом «выше»
- Победа у наших стоит дверей…
Как гостью желанную встретим?
Пусть женщины выше поднимут детей,
Спасенных от тысячи тысяч смертей, —
Так мы долгожданной ответим.
- Наукой можно человечьи руки нарастить выше облака…
- Да, не понял я, не понял, что с тоскливою душой
Не должны мы вдаль стремиться, в край волшебный и чужой!
Да, не понял я, не понял, что родимая печаль
Лучше, выше и волшебней, чем чужбины ширь и даль!
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно