Один из моих товарищей, крепко спавших
на дне лодки, проснулся от этой тишины, поднялся и, протирая глаза, спрашивал с удивлением...
Гребцы, сидевшие поблизости ко мне, оставили весла и тоже принялись чем-то откачивать воду. Для удобства я опустился
на дно лодки прямо на колени и стал быстро работать котлом. Я не замечал усталости, холода, боли в спине и работал лихорадочно, боясь потерять хотя бы одну минуту.
Она наполнила мои уши, рот, нос… Крепко вцепившись руками в верёвку, я поднимался и опускался на воде, стукаясь головой о борт, и, вскинув чекмень
на дно лодки, старался вспрыгнуть на него сам. Одно из десятка моих усилий удалось, я оседлал лодку и тотчас же увидел Шакро, который кувыркался в воде, уцепившись обеими руками за ту же верёвку, которую я только что выпустил. Она, оказалось, обходила всю лодку кругом, продетая в железные кольца бортов.
Неточные совпадения
«Ты видел, — отвечала она, — ты донесешь!» — и сверхъестественным усилием повалила меня
на борт; мы оба по пояс свесились из
лодки; ее волосы касались воды; минута была решительная. Я уперся коленкою в
дно, схватил ее одной рукой за косу, другой за горло, она выпустила мою одежду, и я мгновенно сбросил ее в волны.
Катерина. Такая уж я зародилась горячая! Я еще лет шести была, не больше, так что сделала! Обидели меня чем-то дома, а
дело было к вечеру, уж темно, я выбежала
на Волгу, села в
лодку, да и отпихнула ее от берега.
На другое утро уж нашли, верст за десять!
Все молчали, глядя
на реку: по черной дороге бесшумно двигалась
лодка,
на носу ее горел и кудряво дымился светец, черный человек осторожно шевелил веслами, а другой, с длинным шестом в руках, стоял согнувшись у борта и целился шестом в отражение огня
на воде; отражение чудесно меняло формы, становясь похожим то
на золотую рыбу с множеством плавников, то
на глубокую, до
дна реки, красную яму, куда человек с шестом хочет прыгнуть, но не решается.
Я
дня два не съезжал
на берег. Больной, стоял я, облокотясь
на сетки, и любовался
на небо,
на окрестные острова,
на леса,
на разбросанные по берегам хижины,
на рейд, с движущеюся картиной джонок,
лодок, вглядывался в индийские, китайские физиономии, прислушивался к говору.
На другой
день, а может быть и
дня через два после посещения переводчиков, приехали три или четыре
лодки, украшенные флагами, флажками, значками, гербами и пиками — все атрибуты военных
лодок, хотя
на лодках были те же голые гребцы и ни одного солдата.