Неточные совпадения
Всякий раз, когда я начинал играть с нею, по-своему шумно и резво, старая нянька, вечно сонная и вечно дравшая, с закрытыми глазами, куриные перья для
подушек, немедленно просыпалась, быстро схватывала
мою Соню и уносила к себе, кидая на меня сердитые взгляды; в таких случаях она всегда напоминала мне всклоченную наседку, себя я сравнивал с хищным коршуном, а Соню — с маленьким цыпленком.
Я уходил потому, что не мог уже в этот день играть с
моими друзьями по-прежнему, безмятежно. Чистая детская привязанность
моя как-то замутилась… Хотя любовь
моя к Валеку и Марусе не стала слабее, но к ней примешалась острая струя сожаления, доходившая до сердечной боли. Дома я рано лег в постель, потому что не знал, куда уложить новое болезненное чувство, переполнявшее душу. Уткнувшись в
подушку, я горько плакал, пока крепкий сон не прогнал своим веянием
моего глубокого горя.
Я с волнением дожидался того времени, когда начнут стлать постели, и почувствовал большую радость, увидя, что
мои подушки кладут на маменькину постель.
В другой раз, вдруг очнувшись ночью, при свете нагоревшей свечи, стоявшей передо мной на придвинутом к дивану столике, я увидел, что Елена прилегла лицом на
мою подушку и пугливо спала, полураскрыв свои бледные губки и приложив ладонь к своей теплой щечке.
Я раскрыл глаза сначала чуть на один волосок, потом несколько шире, и, наконец, уже не сам я, а неведомый ужас растворил их, так что я почувствовал их совсем круглыми, и при этом имел только одно желание: влипнуть в
мою подушку, уйти в нее и провалиться…
— Хорошо, что у них клопов нет. Все белье долой! Постлать мое белье и
мои подушки. Однако все это слишком пышно; куда мне, старухе, такую квартиру: одной скучно. Алексей Иванович, ты бывай ко мне чаще, когда детей перестанешь учить.
Неточные совпадения
— Правда, с такой дороги и очень нужно отдохнуть. Вот здесь и расположитесь, батюшка, на этом диване. Эй, Фетинья, принеси перину,
подушки и простыню. Какое-то время послал Бог: гром такой — у меня всю ночь горела свеча перед образом. Эх, отец
мой, да у тебя-то, как у борова, вся спина и бок в грязи! где так изволил засалиться?
«
Мой дядя самых честных правил, // Когда не в шутку занемог, // Он уважать себя заставил // И лучше выдумать не мог. // Его пример другим наука; // Но, боже
мой, какая скука // С больным сидеть и день и ночь, // Не отходя ни шагу прочь! // Какое низкое коварство // Полуживого забавлять, // Ему
подушки поправлять, // Печально подносить лекарство, // Вздыхать и думать про себя: // Когда же черт возьмет тебя!»
Я остановился у двери и стал смотреть; но глаза
мои были так заплаканы и нервы так расстроены, что я ничего не мог разобрать; все как-то странно сливалось вместе: свет, парча, бархат, большие подсвечники, розовая, обшитая кружевами
подушка, венчик, чепчик с лентами и еще что-то прозрачное, воскового цвета.
— Когда вас увели, она еще долго металась,
моя голубушка, точно вот здесь ее давило что-то; потом спустила головку с
подушек и задремала, так тихо, спокойно, точно ангел небесный.
Потом она приподнялась,
моя голубушка, сделала вот так ручки и вдруг заговорила, да таким голосом, что я и вспомнить не могу: «Матерь божия, не оставь их!..» Тут уж боль подступила ей под самое сердце, по глазам видно было, что ужасно мучилась бедняжка; упала на
подушки, ухватилась зубами за простыню; а слезы-то,
мой батюшка, так и текут.