Вот я — он: черные, прочерченные по
прямой брови; и между ними — как шрам — вертикальная морщина (не знаю, была ли она раньше).
И из «там» (это «там» одновременно и здесь, и бесконечно далеко) — из «там» я гляжу на себя — на него и твердо знаю: он — с прочерченными по
прямой бровями — посторонний, чужой мне, я встретился с ним первый раз в жизни.
И вот я — настоящий — увидел в зеркале исковерканную прыгающую
прямую бровей, и я настоящий — услышал дикий, отвратительный крик...
Да, мой друг Геша, — добавила игуменья со вздохом и значительно приподняв свои
прямые брови: — тебе не нужно далеко искать образцов!
Черты ее лица выражали не то чтобы гордость, а суровость, почти грубость; лоб ее был широк и низок, нос короток и прям; ленивая и медленная усмешка изредка кривила ее губы; презрительно хмурились ее
прямые брови.
Я бы не пожалела себя, чтобы спасти жизнь и счастие этому несчастному молодому человеку“; а маленькая Аврора, которой еще нет и шестнадцати лет, но которая хороша, как ангел на Каульбаховской фреске, вся исполнилась гневом и, насупив свои
прямые брови, заметила: „А я бы гораздо больше хотела наказать таких женщин своим примером“.
Широкое лицо, с выдававшимися несколько скулами,
прямыми бровями, слегка вздернутым носом и тонко очерченными губами, было почти прямоугольно и дышало своеобразной энергией.
Мне она с первого взгляда показалась очень спокойною и даже веселою, но чуть я полюбопытствовал: знает ли она, что maman хочет просить ее съездить с нею в Одессу, в ней произошла самая неприятная перемена: она двинула своими
прямыми бровями и резко ответила:
Неточные совпадения
На минуту лицо ее стало еще более мягким, приятным, а затем губы сомкнулись в одну
прямую черту, тонкие и негустые
брови сдвинулись, лицо приняло выражение протестующее.
Из-за стволов берез осторожно вышел старик, такой же карикатурный, как лошадь: высокий, сутулый, в холщовой, серой от пыли рубахе, в таких же портках, закатанных почти по колено, обнажавших ноги цвета заржавленного железа. Серые волосы бороды его — из толстых и странно
прямых волос, они спускались с лица, точно нитки, глаза — почти невидимы под седыми
бровями. Показывая Самгину большую трубку, он медленно и негромко, как бы нехотя, выговорил:
Голос у нее низкий, глуховатый, говорила она медленно, не то — равнодушно, не то — лениво. На ее статной фигуре — гладкое, модное платье пепельного цвета, обильные, темные волосы тоже модно начесаны на уши и некрасиво подчеркивают высоту лба. Да и все на лице ее подчеркнуто:
брови слишком густы, темные глаза — велики и, должно быть, подрисованы,
прямой острый нос неприятно хрящеват, а маленький рот накрашен чересчур ярко.
Брови придавали особенную красоту глазам: они не были дугообразны, не округляли глаз двумя тоненькими, нащипанными пальцем ниточками — нет, это были две русые, пушистые, почти
прямые полоски, которые редко лежали симметрично: одна на линию была выше другой, от этого над
бровью лежала маленькая складка, в которой как будто что-то говорило, будто там покоилась мысль.
Симеон был сухопарый, сутуловатый, молчаливый и суровый человек, с
прямыми широкими плечами, брюнет, шадровитый, с вылезшими от оспы плешинками
бровями и усами и с черными, матовыми, наглыми глазами.