Неточные совпадения
Если б нужно
было живописцу изобразить воплощенную — не гордость, которая, к несчастию, бывает иногда пороком людей великих, но глупую спесь — неотъемлемую принадлежность
душ мелких и ничтожных, — то, списав самый верный портрет с этого проезжего, он достиг бы совершенно своей цели.
Двери отворились, и человек средних лет, босиком, в рубище, подпоясанный веревкою, с растрепанными волосами и всклоченной бородою, в два прыжка очутился посреди комнаты. Несмотря на нищенскую его одежду и странные ухватки, сейчас можно
было догадаться, что он не сумасшедший: глаза его блистали умом, а на благообразном лице выражалась необыкновенная кротость и спокойствие
души.
Милославский, помолясь богу, разделся без помощи Алексея и прилег на мягкую перину; но сон бежал от глаз его: впечатление, произведенное на Юрия появлением боярской дочери, не совсем еще изгладилось; мысль, что, может
быть, он провел весь день под одною кровлею с своей прекрасной незнакомкой, наполняла его
душу каким-то грустным, неизъяснимым чувством.
Он не помышлял о препятствиях: обстоятельства и время могли их разрушить; его не пугало даже то, что Анастасья
была невеста пана Гонсевского; но назвать отцом своим человека, которого он презирал в
душе своей, соединиться узами родства с злодеем, предателем отечества…
Он не сомневался, что найдет в приятеле Шалонского поседевшего в делах, хитрого старика, всей
душой привязанного к полякам; а вместо того видел перед собою человека лет пятидесяти, с самой привлекательной наружностью и с таким простодушным и откровенным лицом, что казалось, вся
душа его
была на языке и, как в чистом зеркале, изображалась в его ясных взорах, исполненных добросердечия и чувствительности.
— Я исполню долг свой, Козьма Минич, — отвечал Юрий. — Я не могу поднять оружия на того, кому клялся в верности; но никогда руки мои не обагрятся кровию единоверцев; и если междоусобная война неизбежна, то… — Тут Милославский остановился, глаза его заблистали… — Да! — продолжал он. — Я дал обет служить верой и правдой Владиславу; но
есть еще клятва, пред которой ничто все обещания и клятвы земные… Так! сам господь ниспослал мне эту мысль: она оживила мою
душу!..
— А почему знать? может
быть, и добьемся толку. Жаль, что со мной народу-то немного, а то бы я не выпустил из села ни одной
души, пока не узнал, где теперь их боярин. Статься не может, чтоб в целой отчине не нашлось никого, кто б знал, куда он запропастился.
Был слух, что это живые люди, заточенные в подземелье; а я так мекаю, да и все так мыслят, что это
души усопших; а не показывались они потому, что старый боярин
был ничем не лучше тех некрещеных бусурман, которые разорили пустынь.
— В столь юные годы!.. На утре жизни твоей!.. Но точно ли, мой сын, ты ощущаешь в
душе своей призвание божие? Я вижу на твоем лице следы глубокой скорби, и если ты, не вынося с душевным смирением тяготеющей над главою твоей десницы всевышнего, движимый единым отчаянием, противным господу, спешишь покинуть отца и матерь, а может
быть, супругу и детей, то жертва сия не достойна господа: не горесть земная и отчаяние ведут к нему, но чистое покаяние и любовь.
— Если так — она спасена! Ну, детушки, — продолжал он, обращаясь к толпе, — видно, вас не переспоришь —
быть по-вашему! Только не забудьте, ребята, что она такая же крещеная, как и мы: так нам грешно
будет погубить ее
душу. Возьмите ее бережненько да отнесите за мною в церковь, там она скорей очнется! дайте мне только время исповедать ее, приготовить к смерти, а там делайте что хотите.
— Не на радость!.. Нет, Юрий Дмитрич, я не хочу гневить бога: с тобой и горе мне
будет радостью. Ты не знаешь и не узнал бы никогда, если б не
был моим супругом, что я давным-давно люблю тебя. Во сне и наяву, никогда и нигде я не расставалась с тобою… ты
был всегда моим суженым. Когда злодейка кручина томила мое сердце, я вспоминала о тебе, и твой образ, как ангел-утешитель, проливал отраду в мою
душу. Теперь ты мой, и если ты также меня любишь…
О боярин! возведи скорбящий взор к отцу нашему, пожелай только
быть вместе с ним, и он уже с тобою, и он уже в
душе твоей!..
Нужна ли эта ничтожная жертва, дабы подвигнуть к милосердию того, кто
есть беспредельная любовь… которая наполняет уже твою
душу, боярин?..
Послезавтра я
буду свободен и успею еще исполнить то, чего от меня требуют, — примолвил Авраамий, вздохнув от глубины
души.
— Ах, если б это
была правда, отец мой… если б это
был один бред!.. Так я открою тебе мою
душу, выслушай меня!
— Здесь, — говорил он, — делали поляки подкоп; вон там, в этом овраге, Лисовский совсем
было попался в руки удалым служителям монастырским. А здесь, против этой башни, молодец Селява, обрекши себя неминуемой смерти, перекрошил один около десятка супостатов и умер, выкупая своею кровию погибшую
душу родного брата, который передался полякам.
Неточные совпадения
Городничий. Я бы дерзнул… У меня в доме
есть прекрасная для вас комната, светлая, покойная… Но нет, чувствую сам, это уж слишком большая честь… Не рассердитесь — ей-богу, от простоты
души предложил.
Городничий. А уж я так
буду рад! А уж как жена обрадуется! У меня уже такой нрав: гостеприимство с самого детства, особливо если гость просвещенный человек. Не подумайте, чтобы я говорил это из лести; нет, не имею этого порока, от полноты
души выражаюсь.
Анна Андреевна. Ну вот, уж целый час дожидаемся, а все ты с своим глупым жеманством: совершенно оделась, нет, еще нужно копаться…
Было бы не слушать ее вовсе. Экая досада! как нарочно, ни
души! как будто бы вымерло все.
Колода
есть дубовая // У моего двора, // Лежит давно: из младости // Колю на ней дрова, // Так та не столь изранена, // Как господин служивенькой. // Взгляните: в чем
душа!
Глеб — он жаден
был — соблазняется: // Завещание сожигается! // На десятки лет, до недавних дней // Восемь тысяч
душ закрепил злодей, // С родом, с племенем; что народу-то! // Что народу-то! с камнем в воду-то! // Все прощает Бог, а Иудин грех // Не прощается. // Ой мужик! мужик! ты грешнее всех, // И за то тебе вечно маяться!