Неточные совпадения
Она, кажется, унимала его, что-то
шептала ему, всячески сдерживала, чтоб он как-нибудь опять не захныкал, и
в то же время со страхом следила за матерью своими большими-большими темными глазами, которые казались еще больше на ее исхудавшем и испуганном личике.
Путь же взял он по направлению к Васильевскому острову через
В—й проспект, как будто торопясь туда за делом, но, по обыкновению своему, шел, не замечая дороги,
шепча про себя и даже говоря вслух с собою, чем очень удивлял прохожих.
Вдруг он весь вздрогнул от ужаса: «Боже мой, —
шептал он
в отчаянии, — что со мною?
В контору надо было идти все прямо и при втором повороте взять влево: она была тут
в двух шагах. Но, дойдя до первого поворота, он остановился, подумал, поворотил
в переулок и пошел обходом, через две улицы, — может быть, безо всякой цели, а может быть, чтобы хоть минуту еще протянуть и выиграть время. Он шел и смотрел
в землю. Вдруг как будто кто
шепнул ему что-то на ухо. Он поднял голову и увидал, что стоит у тогодома, у самых ворот. С того вечера он здесь не был и мимо не проходил.
— Я ни за что не могу уйти! —
шептала она Разумихину чуть не
в отчаянии, — я останусь здесь, где-нибудь… проводите Дуню.
— Ни слова тут, или я тебя… размозжу! —
прошептал в бешенстве Разумихин, хватая за плечо Раскольникова.
«Я это должен был знать, — думал он с горькою усмешкой, — и как смел я, зная себя, предчувствуясебя, брать топор и кровавиться. Я обязан был заранее знать… Э! да ведь я же заранее и знал!..» —
прошептал он
в отчаянии.
— Не там смотрите…
в четвертом Евангелии… — сурово
прошептала она, не подвигаясь к нему.
— Все об воскресении Лазаря, — отрывисто и сурово
прошептала она и стала неподвижно, отвернувшись
в сторону, не смея и как бы стыдясь поднять на него глаза. Лихорадочная дрожь ее еще продолжалась. Огарок уже давно погасал
в кривом подсвечнике, тускло освещая
в этой нищенской комнате убийцу и блудницу, странно сошедшихся за чтением вечной книги. Прошло минут пять или более.
— Батюшка, потише! Ведь услышат, придут! Ну что тогда мы им скажем, подумайте! —
прошептал в ужасе Порфирий Петрович, приближая свое лицо к самому лицу Раскольникова.
— Я ничего не брала у вас, —
прошептала в ужасе Соня, — вы дали мне десять рублей, вот возьмите их. — Соня вынула из кармана платок, отыскала узелок, развязала его, вынула десятирублевую бумажку и протянула руку Лужину.
— Так вы это
в самом деле вчера… — с трудом
прошептала она, — почему ж вы знаете? — быстро спросила она, как будто вдруг опомнившись.
— Э, полноте, что мне теперь приемы! Другое бы дело, если бы тут находились свидетели, а то ведь мы один на один
шепчем. Сами видите, я не с тем к вам пришел, чтобы гнать и ловить вас, как зайца. Признаетесь аль нет —
в эту минуту мне все равно. Про себя-то я и без вас убежден.
— Э-эх, наплевать! — презрительно и с отвращением
прошептал Раскольников, как бы и говорить не желая. Он было опять привстал, точно хотел куда-нибудь выйти, но опять сел
в видимом отчаянии.
— Пойдемте поскорее, —
прошептал ей Свидригайлов. — Я не желаю, чтобы Родион Романыч знал о нашем свидании. Предупреждаю вас, что я с ним сидел тут недалеко,
в трактире, где он отыскал меня сам, и насилу от него отвязался. Он знает почему-то о моем к вам письме и что-то подозревает. Уж, конечно, не вы ему открыли? А если не вы, так кто же?
— Подлец! —
прошептала Дуня
в негодовании.
«Как! пятилетняя! —
прошептал в настоящем ужасе Свидригайлов, — это… что ж это такое?» Но вот она уже совсем поворачивается к нему всем пылающим личиком, простирает руки…
Неточные совпадения
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет!
В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а
в другом словно бес какой
шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
Там рыба
в речке плещется: // «Жирей-жирей до времени!» // Там заяц лугом крадется: // «Гуляй-гуляй до осени!» // Все веселило барина, // Любовно травка каждая //
Шептала: «Я твоя!»
Молча указывали они на вытянутые
в струну дома свои, на разбитые перед этими домами палисадники, на форменные казакины,
в которые однообразно были обмундированы все жители до одного, — и трепетные губы их
шептали:"Сатана!"
— Нынче,
в час, —
прошептала она и, тяжело вздохнув, пошла своим легким и быстрым шагом навстречу сыну.
В это время вернулась Марья Николаевна. Николай Левин сердито оглянулся на нее. Она быстро подошла к нему и что-то
прошептала.