Неточные совпадения
Маленькая закоптелая дверь в конце лестницы, на
самом верху, была отворена.
Но теперь, странное дело, в большую такую телегу впряжена была
маленькая, тощая саврасая крестьянская клячонка, одна из тех, которые — он часто это видел — надрываются иной раз с высоким каким-нибудь возом дров или сена, особенно коли воз застрянет в грязи или в колее, и при этом их так больно, так больно бьют всегда мужики кнутами, иной раз даже по
самой морде и по глазам, а ему так жалко, так жалко на это смотреть, что он чуть не плачет, а мамаша всегда, бывало, отводит его от окошка.
Удар пришелся в
самое темя, чему способствовал ее
малый рост.
Он остановился вдруг, когда вышел на набережную
Малой Невы, на Васильевском острове, подле моста. «Вот тут он живет, в этом доме, — подумал он. — Что это, да никак я к Разумихину
сам пришел! Опять та же история, как тогда… А очень, однако же, любопытно:
сам я пришел или просто шел, да сюда зашел? Все равно; сказал я… третьего дня… что к нему после того на другой день пойду, ну что ж, и пойду! Будто уж я и не могу теперь зайти…»
— Да чего ты так… Что встревожился? Познакомиться с тобой пожелал;
сам пожелал, потому что много мы с ним о тебе переговорили… Иначе от кого ж бы я про тебя столько узнал? Славный, брат, он
малый, чудеснейший… в своем роде, разумеется. Теперь приятели; чуть не ежедневно видимся. Ведь я в эту часть переехал. Ты не знаешь еще? Только что переехал. У Лавизы с ним раза два побывали. Лавизу-то помнишь, Лавизу Ивановну?
Лежат они поперек дороги и проход загораживают; их ругают со всех сторон, а они, «как
малые ребята» (буквальное выражение свидетелей), лежат друг на друге, визжат, дерутся и хохочут, оба хохочут взапуски, с
самыми смешными рожами, и один другого догонять, точно дети, на улицу выбежали.
Катерина Ивановна, как и всегда, чуть только выпадала свободная минута, тотчас же принималась ходить взад и вперед по своей
маленькой комнате, от окна до печки и обратно, плотно скрестив руки на груди, говоря
сама с собой и кашляя.
— Не понимаете вы меня! — раздражительно крикнула Катерина Ивановна, махнув рукой. — Да и за что вознаграждать-то? Ведь он
сам, пьяный, под лошадей полез! Каких доходов? От него не доходы, а только мука была. Ведь он, пьяница, все пропивал. Нас обкрадывал да в кабак носил, ихнюю да мою жизнь в кабаке извел! И слава богу, что помирает! Убытку
меньше!
Потому, в-третьих, что возможную справедливость положил наблюдать в исполнении, вес и меру, и арифметику: из всех вшей выбрал
самую наибесполезнейшую и, убив ее, положил взять у ней ровно столько, сколько мне надо для первого шага, и ни больше ни
меньше (а остальное, стало быть, так и пошло бы на монастырь, по духовному завещанию — ха-ха!)…
В
самую эту минуту в углу, между
маленьким шкафом и окном, он разглядел как будто висящий на стене салоп.
— Да уж три раза приходила. Впервой я ее увидал в
самый день похорон, час спустя после кладбища. Это было накануне моего отъезда сюда. Второй раз третьего дня, в дороге, на рассвете, на станции
Малой Вишере; а в третий раз, два часа тому назад, на квартире, где я стою, в комнате; я был один.
— Да-да-да! Не беспокойтесь! Время терпит, время терпит-с, — бормотал Порфирий Петрович, похаживая взад и вперед около стола, но как-то без всякой цели, как бы кидаясь то к окну, то к бюро, то опять к столу, то избегая подозрительного взгляда Раскольникова, то вдруг
сам останавливаясь на месте и глядя на него прямо в упор. Чрезвычайно странною казалась при этом его
маленькая, толстенькая и круглая фигурка, как будто мячик, катавшийся в разные стороны и тотчас отскакивавший от всех стен и углов.
Знаете, мне всегда было жаль, с
самого начала, что судьба не дала родиться вашей сестре во втором или третьем столетии нашей эры, где-нибудь дочерью владетельного князька или там какого-нибудь правителя или проконсула в
Малой Азии.
Ему мерещились высоко поднявшаяся за ночь вода
Малой Невы, Петровский остров, мокрые дорожки, мокрая трава, мокрые деревья и кусты и, наконец, тот
самый куст…
Он подошел к столу, взял одну толстую запыленную книгу, развернул ее и вынул заложенный между листами
маленький портретик, акварелью, на слоновой кости. Это был портрет хозяйкиной дочери, его бывшей невесты, умершей в горячке, той
самой странной девушки, которая хотела идти в монастырь. С минуту он всматривался в это выразительное и болезненное личико, поцеловал портрет и передал Дунечке.
Сама бывшая хозяйка его, мать умершей невесты Раскольникова, вдова Зарницына, засвидетельствовала тоже, что, когда они еще жили в другом доме, у Пяти Углов, Раскольников во время пожара, ночью, вытащил из одной квартиры, уже загоревшейся, двух
маленьких детей и был при этом обожжен.
Неточные совпадения
«Найти — найдете
сами вы. // А я, пичуга
малая, // Скажу вам, как найти».
С ним случай был: картиночек // Он сыну накупил, // Развешал их по стеночкам // И
сам не
меньше мальчика // Любил на них глядеть.
Но сие же
самое соответствие, с другой стороны, служит и не
малым, для летописателя, облегчением. Ибо в чем состоит, собственно, задача его? В том ли, чтобы критиковать или порицать? Нет, не в том. В том ли, чтобы рассуждать? Нет, и не в этом. В чем же? А в том, легкодумный вольнодумец, чтобы быть лишь изобразителем означенного соответствия и об оном предать потомству в надлежащее назидание.
Сие трогательное соответствие
само по себе уже столь дивно, что не
малое причиняет летописцу беспокойство.
Вздернули Ивашку на дыбу, требуя чистосердечного во всем признания, но в эту
самую минуту в пушкарской слободе загорелся тараканий
малый заводец, и все шарахнулись туда, оставив пятого Ивашку висящим на дыбе.