Неточные совпадения
А между тем, когда один
пьяный, которого неизвестно почему и куда провозили в это время
по улице в огромной телеге, запряженной огромною ломовою лошадью, крикнул ему вдруг, проезжая: «Эй ты, немецкий шляпник!» — и заорал во все горло, указывая на него рукой, — молодой человек вдруг остановился и судорожно схватился за свою шляпу.
Он шел
по тротуару как
пьяный, не замечая прохожих и сталкиваясь с ними, и опомнился уже в следующей улице.
— Вот, смотрите, совсем
пьяная, сейчас шла
по бульвару: кто ее знает, из каких, а не похоже, чтоб
по ремеслу.
— Ах, стыд-то какой теперь завелся на свете, господи! Этакая немудреная, и уж
пьяная! Обманули, это как есть! Вон и платьице ихнее разорвано… Ах, как разврат-то ноне пошел!.. А пожалуй что из благородных будет, из бедных каких… Ноне много таких пошло.
По виду-то как бы из нежных, словно ведь барышня, — и он опять нагнулся над ней.
— Добивай! — кричит Миколка и вскакивает, словно себя не помня, с телеги. Несколько парней, тоже красных и
пьяных, схватывают что попало — кнуты, палки, оглоблю — и бегут к издыхающей кобыленке. Миколка становится сбоку и начинает бить ломом зря
по спине. Кляча протягивает морду, тяжело вздыхает и умирает.
— То есть не то чтобы… видишь, в последнее время, вот как ты заболел, мне часто и много приходилось об тебе поминать… Ну, он слушал… и как узнал, что ты
по юридическому и кончить курса не можешь,
по обстоятельствам, то сказал: «Как жаль!» Я и заключил… то есть все это вместе, не одно ведь это; вчера Заметов… Видишь, Родя, я тебе что-то вчера болтал в
пьяном виде, как домой-то шли… так я, брат, боюсь, чтоб ты не преувеличил, видишь…
— Покойник муж действительно имел эту слабость, и это всем известно, — так и вцепилась вдруг в него Катерина Ивановна, — но это был человек добрый и благородный, любивший и уважавший семью свою; одно худо, что
по доброте своей слишком доверялся всяким развратным людям и уж бог знает с кем он не пил, с теми, которые даже подошвы его не стоили! Вообразите, Родион Романович, в кармане у него пряничного петушка нашли: мертво-пьяный идет, а про детей помнит.
По-моему, этот
пьяный провиантский гораздо ее умнее;
по крайней мере уж видно, что забулдыга, последний ум пропил, а ведь эти все такие чинные, серьезные…
Похвальный лист тотчас же пошел
по рукам
пьяных гостей, чему Катерина Ивановна не препятствовала, потому что в нем действительно было обозначено en toutes lettres, [полностью (фр.).] что она дочь надворного советника и кавалера, а следовательно, и в самом деле почти полковничья дочь.
—
По пьяному делу. Воюем, а? — спросил он, взмахнув стриженой, ежовой головой. — Кошмар! В 12-м году Ванновский говорил, что армия находится в положении бедственном: обмундирование плохое, и его недостаточно, ружья устарели, пушек — мало, пулеметов — нет, кормят солдат подрядчики, и — скверно, денег на улучшение продовольствия — не имеется, кредиты — запаздывают, полки — в долгах. И при всем этом — втюрились в драку ради защиты Франции от второго разгрома немцами.
Неточные совпадения
Ой! ночка, ночка
пьяная! // Не светлая, а звездная, // Не жаркая, а с ласковым // Весенним ветерком! // И нашим добрым молодцам // Ты даром не прошла! // Сгрустнулось им
по женушкам, // Оно и правда: с женушкой // Теперь бы веселей! // Иван кричит: «Я спать хочу», // А Марьюшка: — И я с тобой! — // Иван кричит: «Постель узка», // А Марьюшка: — Уляжемся! — // Иван кричит: «Ой, холодно», // А Марьюшка: — Угреемся! — // Как вспомнили ту песенку, // Без слова — согласилися // Ларец свой попытать.
Мужик я
пьяный, ветреный, // В амбаре крысы с голоду // Подохли, дом пустехонек, // А не взял бы, свидетель Бог, // Я за такую каторгу // И тысячи рублей, // Когда б не знал доподлинно, // Что я перед последышем // Стою… что он куражится //
По воле
по моей…»
Пьем много мы
по времени, // А больше мы работаем. // Нас
пьяных много видится, // А больше трезвых нас. //
По деревням ты хаживал? // Возьмем ведерко с водкою,
По всей
по той дороженьке // И
по окольным тропочкам, // Докуда глаз хватал, // Ползли, лежали, ехали. // Барахталися
пьяные // И стоном стон стоял!
Я слышала, как шепотом // Поп плакался ему: // — У нас народ — всё голь да
пьянь, // За свадебку, за исповедь // Должают
по годам.