Неточные совпадения
Старуха взглянула было на заклад, но тотчас же уставилась глазами прямо в глаза незваному гостю. Она
смотрела внимательно, злобно и недоверчиво. Прошло с минуту; ему показалось даже в ее глазах что-то вроде насмешки, как будто она уже обо всем догадалась. Он чувствовал, что теряется, что ему
почти страшно, до того страшно, что, кажется,
смотри она так, не говори ни слова еще с полминуты, то он бы убежал от нее.
— Да, да… все это, конечно, досадно… — пробормотал в ответ Раскольников, но с таким рассеянным и
почти невнимательным видом, что Дунечка в изумлении на него
посмотрела.
— Так-с, так-с, — не сиделось Порфирию, — мне
почти стало ясно теперь, как вы на преступление изволите смотреть-с, но… уж извините меня за мою назойливость (беспокою уж очень вас, самому совестно!) — видите ли-с: успокоили вы меня давеча очень-с насчет ошибочных-то случаев смешения обоих разрядов, но… меня все тут практические разные случаи опять беспокоят!
Она села. Он приветливо и
почти с состраданием
посмотрел на нее с минуту.
Соня все колебалась. Сердце ее стучало. Не смела как-то она ему читать.
Почти с мучением
смотрел он на «несчастную помешанную».
— Да, славная вещь, — ответил Раскольников,
почти с насмешкой
смотря на него.
— А знаете что, — спросил он вдруг,
почти дерзко
смотря на него и как бы ощущая от своей дерзости наслаждение, — ведь это существует, кажется, такое юридическое правило, такой прием юридический — для всех возможных следователей — сперва начать издалека, с пустячков, или даже с серьезного, но только совсем постороннего, чтобы, так сказать, ободрить, или, лучше сказать, развлечь допрашиваемого, усыпить его осторожность, и потом вдруг, неожиданнейшим образом огорошить его в самое темя каким-нибудь самым роковым и опасным вопросом; так ли?
Тот засмеялся было сам, несколько принудив себя; но когда Порфирий, увидя, что и он тоже смеется, закатился уже таким смехом, что
почти побагровел, то отвращение Раскольникова вдруг перешло всю осторожность: он перестал смеяться, нахмурился и долго и ненавистно
смотрел на Порфирия, не спуская с него глаз, во все время его длинного и как бы с намерением непрекращавшегося смеха.
По комнате он уже
почти бегал, все быстрей и быстрей передвигая свои жирные ножки, все
смотря в землю, засунув правую руку за спину, а левою беспрерывно помахивая и выделывая разные жесты, каждый раз удивительно не подходившие к его словам.
Андрей Семенович, у которого никогда
почти не бывало денег, ходил по комнате и делал сам себе вид, что
смотрит на все эти пачки равнодушно и даже с пренебрежением.
— То значит, что вы… клеветник, вот что значат мои слова! — горячо проговорил Лебезятников, строго
смотря на него своими подслеповатыми глазками. Он был ужасно рассержен. Раскольников так и впился в него глазами, как бы подхватывая и взвешивая каждое слово. Опять снова воцарилось молчание. Петр Петрович
почти даже потерялся, особенно в первое мгновение.
Почти то же самое случилось теперь и с Соней; так же бессильно, с тем же испугом,
смотрела она на него несколько времени и вдруг, выставив вперед левую руку, слегка, чуть-чуть, уперлась ему пальцами в грудь и медленно стала подниматься с кровати, все более и более от него отстраняясь, и все неподвижнее становился ее взгляд на него.
Ужас ее вдруг сообщился и ему: точно такой же испуг показался и в его лице, точно так же и он стал
смотреть на нее, и
почти даже с тою же детскою улыбкой.
(Она схватила его за плечо; он приподнялся,
смотря на нее
почти в изумлении.)
Я вас
почитаю за одного из таких, которым хоть кишки вырезай, а он будет стоять да с улыбкой
смотреть на мучителей, — если только веру иль бога найдет.
Она
смотрела на Соню даже с каким-то благоговением и сначала
почти смущала ее этим благоговейным чувством, с которым к ней относилась.
Она тоже весь этот день была в волнении, а в ночь даже опять захворала. Но она была до того счастлива, что
почти испугалась своего счастия. Семь лет, толькосемь лет! В начале своего счастия, в иные мгновения, они оба готовы были
смотреть на эти семь лет, как на семь дней. Он даже и не знал того, что новая жизнь не даром же ему достается, что ее надо еще дорого купить, заплатить за нее великим, будущим подвигом…
Этот немногоглаголивый, медвежеватый, узколобый Лука, который постоянно уклонялся от сожительства в коммуне, быть может, для того, чтобы успешнее заниматься каким-то своим особым таинственным «предприятием», этот Лука, на которого все склонны были
смотреть почти как на последнюю спицу в колеснице — он-то, неведомо для сочленов, и был настоящею, живою душою всего дела, главным направителем, руководителем и деятелем всей работы, всех предприятий, клонившихся к возрождению человечества.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович.
Смотрите, чтоб он вас по
почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и того… как там следует — чтобы и уши не слыхали. Вот как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и начните.
Осип, слуга, таков, как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет. Говорит сурьёзно,
смотрит несколько вниз, резонер и любит себе самому читать нравоучения для своего барина. Голос его всегда
почти ровен, в разговоре с барином принимает суровое, отрывистое и несколько даже грубое выражение. Он умнее своего барина и потому скорее догадывается, но не любит много говорить и молча плут. Костюм его — серый или синий поношенный сюртук.
— Теперь
посмотрим, братия, // Каков попу покой? // Начать, признаться, надо бы //
Почти с рожденья самого, // Как достается грамота // поповскому сынку, // Какой ценой поповичем // Священство покупается, // Да лучше помолчим! //....................... //.......................
Левин вдруг покраснел, но не так, как краснеют взрослые люди, — слегка, сами того не замечая, но так, как краснеют мальчики, — чувствуя, что они смешны своей застенчивостью и вследствие того стыдясь и краснея еще больше,
почти до слез. И так странно было видеть это умное, мужественное лицо в таком детском состоянии, что Облонский перестал
смотреть на него.
— Да я не хочу знать! —
почти вскрикнула она. — Не хочу. Раскаиваюсь я в том, что сделала? Нет, нет и нет. И если б опять то же, сначала, то было бы то же. Для нас, для меня и для вас, важно только одно: любим ли мы друг друга. А других нет соображений. Для чего мы живем здесь врозь и не видимся? Почему я не могу ехать? Я тебя люблю, и мне всё равно, — сказала она по-русски, с особенным, непонятным ему блеском глаз взглянув на него, — если ты не изменился. Отчего ты не
смотришь на меня?