Неточные совпадения
Видя же, что она стоит в дверях поперек и
не дает ему пройти, он пошел
прямо на нее.
— Здравствуйте, Алена Ивановна, — начал он как можно развязнее, но голос
не послушался его, прервался и задрожал, — я вам… вещь принес… да вот лучше пойдемте сюда… к свету… — И, бросив ее, он
прямо, без приглашения, прошел в комнату. Старуха побежала за ним; язык ее развязался...
Старуха взглянула было на заклад, но тотчас же уставилась глазами
прямо в глаза незваному гостю. Она смотрела внимательно, злобно и недоверчиво. Прошло с минуту; ему показалось даже в ее глазах что-то вроде насмешки, как будто она уже обо всем догадалась. Он чувствовал, что теряется, что ему почти страшно, до того страшно, что, кажется, смотри она так,
не говори ни слова еще с полминуты, то он бы убежал от нее.
И до того эта несчастная Лизавета была проста, забита и напугана раз навсегда, что даже руки
не подняла защитить себе лицо, хотя это был самый необходимо-естественный жест в эту минуту, потому что топор был
прямо поднят над ее лицом.
И, наконец, когда уже гость стал подниматься в четвертый этаж, тут только он весь вдруг встрепенулся и успел-таки быстро и ловко проскользнуть назад из сеней в квартиру и притворить за собой дверь. Затем схватил запор и тихо, неслышно, насадил его на петлю. Инстинкт помогал. Кончив все, он притаился
не дыша,
прямо сейчас у двери. Незваный гость был уже тоже у дверей. Они стояли теперь друг против друга, как давеча он со старухой, когда дверь разделяла их, а он прислушивался.
— Нет, брат,
не но, а если серьги, в тот же день и час очутившиеся у Николая в руках, действительно составляют важную фактическую против него контру — однако ж
прямо объясняемую его показаниями, следственно еще спорную контру, — то надо же взять в соображение факты и оправдательные, и тем паче что они факты неотразимые.
Затем, с тою же медлительностью, стал рассматривать растрепанную, небритую и нечесаную фигуру Разумихина, который в свою очередь дерзко-вопросительно глядел ему
прямо в глаза,
не двигаясь с места.
— Я люблю, — продолжал Раскольников, но с таким видом, как будто вовсе
не об уличном пении говорил, — я люблю, как поют под шарманку в холодный, темный и сырой осенний вечер, непременно в сырой, когда у всех прохожих бледно-зеленые и больные лица; или, еще лучше, когда снег мокрый падает, совсем
прямо, без ветру, знаете? а сквозь него фонари с газом блистают…
Раскольников пошел
прямо и вышел к тому углу на Сенной, где торговали мещанин и баба, разговаривавшие тогда с Лизаветой; но их теперь
не было. Узнав место, он остановился, огляделся и обратился к молодому парню в красной рубахе, зевавшему у входа в мучной лабаз.
— Из шестого! Ax ты, мой воробушек! С пробором, в перстнях — богатый человек! Фу, какой миленький мальчик! — Тут Раскольников залился нервным смехом,
прямо в лицо Заметову. Тот отшатнулся, и
не то чтоб обиделся, а уж очень удивился.
Заметов смотрел на него
прямо в упор,
не шевелясь и
не отодвигая своего лица от его лица.
Она глядела на него
прямо, но, очевидно, ничего
не видала и никого
не различала.
В контору надо было идти все
прямо и при втором повороте взять влево: она была тут в двух шагах. Но, дойдя до первого поворота, он остановился, подумал, поворотил в переулок и пошел обходом, через две улицы, — может быть, безо всякой цели, а может быть, чтобы хоть минуту еще протянуть и выиграть время. Он шел и смотрел в землю. Вдруг как будто кто шепнул ему что-то на ухо. Он поднял голову и увидал, что стоит у тогодома, у самых ворот. С того вечера он здесь
не был и мимо
не проходил.
— Умер, — отвечал Раскольников. — Был доктор, был священник, все в порядке.
Не беспокойте очень бедную женщину, она и без того в чахотке. Ободрите ее, если чем можете… Ведь вы добрый человек, я знаю… — прибавил он с усмешкой, смотря ему
прямо в глаза.
Ты нервная, слабая дрянь, ты блажной, ты зажирел и ни в чем себе отказать
не можешь, — а это уж я называю грязью, потому что
прямо доводит до грязи.
Я деньги отдал вчера вдове, чахоточной и убитой, и
не «под предлогом похорон», а
прямо на похороны, и
не в руки дочери — девицы, как он пишет, «отъявленного поведения» (и которую я вчера в первый раз в жизни видел), а именно вдове.
Пульхерия Александровна взглянула на Соню и слегка прищурилась. Несмотря на все свое замешательство перед настойчивым и вызывающим взглядом Роди, она никак
не могла отказать себе в этом удовольствии. Дунечка серьезно, пристально уставилась
прямо в лицо бедной девушки и с недоумением ее рассматривала. Соня, услышав рекомендацию, подняла было глаза опять, но смутилась еще более прежнего.
— Как это вы так заметливы?.. — неловко усмехнулся было Раскольников, особенно стараясь смотреть ему
прямо в глаза: но
не смог утерпеть и вдруг прибавил: — Я потому так заметил сейчас, что, вероятно, очень много было закладчиков… так что вам трудно было бы их всех помнить… А вы, напротив, так отчетливо всех их помните, и… и…
— Да как же мог ты выйти, коли
не в бреду? — разгорячился вдруг Разумихин. — Зачем вышел? Для чего?.. И почему именно тайком? Ну был ли в тебе тогда здравый смысл? Теперь, когда вся опасность прошла, я уж
прямо тебе говорю!
— Ну, бейте
прямо, а
не играйте, как кошка с мышью.
Отсюда
прямо, что если общество устроить нормально, то разом и все преступления исчезнут, так как
не для чего будет протестовать, и все в один миг станут праведными.
— Помилуйте, да вы деньги можете с них спросить за статью! Какой, однако ж, у вас характер! Живете так уединенно, что таких вещей, до вас
прямо касающихся,
не ведаете. Это ведь факт-с.
— Вследствие двух причин к вам зашел, во-первых, лично познакомиться пожелал, так как давно уж наслышан с весьма любопытной и выгодной для вас точки; а во-вторых, мечтаю, что
не уклонитесь, может быть, мне помочь в одном предприятии,
прямо касающемся интереса сестрицы вашей, Авдотьи Романовны. Одного-то меня, без рекомендации, она, может, и на двор к себе теперь
не пустит, вследствие предубеждения, ну, а с вашей помощью я, напротив, рассчитываю…
— Н… нет, видел, один только раз в жизни, шесть лет тому. Филька, человек дворовый у меня был; только что его похоронили, я крикнул, забывшись: «Филька, трубку!» — вошел, и
прямо к горке, где стоят у меня трубки. Я сижу, думаю: «Это он мне отомстить», потому что перед самою смертью мы крепко поссорились. «Как ты смеешь, говорю, с продранным локтем ко мне входить, — вон, негодяй!» Повернулся, вышел и больше
не приходил. Я Марфе Петровне тогда
не сказал. Хотел было панихиду по нем отслужить, да посовестился.
— То есть вы этим выражаете, что я хлопочу в свой карман.
Не беспокойтесь, Родион Романович, если б я хлопотал в свою выгоду, то
не стал бы так
прямо высказываться,
не дурак же ведь я совсем. На этот счет открою вам одну психологическую странность. Давеча я, оправдывая свою любовь к Авдотье Романовне, говорил, что был сам жертвой. Ну так знайте же, что никакой я теперь любви
не ощущаю, н-никакой, так что мне самому даже странно это, потому что я ведь действительно нечто ощущал…
— Я вам
не про то, собственно, говорила, Петр Петрович, — немного с нетерпением перебила Дуня, — поймите хорошенько, что все наше будущее зависит теперь от того, разъяснится ли и уладится ли все это как можно скорей, или нет? Я
прямо, с первого слова говорю, что иначе
не могу смотреть, и если вы хоть сколько-нибудь мною дорожите, то хоть и трудно, а вся эта история должна сегодня же кончиться. Повторяю вам, если брат виноват, он будет просить прощения.
Прошло минут пять. Он все ходил взад и вперед, молча и
не взглядывая на нее. Наконец, подошел к ней, глаза его сверкали. Он взял ее обеими руками за плечи и
прямо посмотрел в ее плачущее лицо. Взгляд его был сухой, воспаленный, острый, губы его сильно вздрагивали… Вдруг он весь быстро наклонился и, припав к полу, поцеловал ее ногу. Соня в ужасе от него отшатнулась, как от сумасшедшего. И действительно, он смотрел, как совсем сумасшедший.
Надо же, наконец, рассудить серьезно и
прямо, а
не по-детски плакать и кричать, что бог
не допустит!
— Да-да-да!
Не беспокойтесь! Время терпит, время терпит-с, — бормотал Порфирий Петрович, похаживая взад и вперед около стола, но как-то без всякой цели, как бы кидаясь то к окну, то к бюро, то опять к столу, то избегая подозрительного взгляда Раскольникова, то вдруг сам останавливаясь на месте и глядя на него
прямо в упор. Чрезвычайно странною казалась при этом его маленькая, толстенькая и круглая фигурка, как будто мячик, катавшийся в разные стороны и тотчас отскакивавший от всех стен и углов.
Я
не шучу-с! — проговорил шепотом Порфирий, но на этот раз в лице его уже
не было давешнего бабьи-добродушного и испуганного выражения; напротив, теперь он
прямо приказывал, строго, нахмурив брови и как будто разом нарушая все тайны и двусмысленности.
Секунды две
не более происходила настоящая борьба; потом вдруг как бы кто-то кого-то с силою оттолкнул, и вслед за тем какой-то очень бледный человек шагнул
прямо в кабинет Порфирия Петровича.
Вид этого человека с первого взгляда был очень странный. Он глядел
прямо перед собою, но как бы никого
не видя. В глазах его сверкала решимость, но в то же время смертная бледность покрывала лицо его, точно его привели на казнь. Совсем побелевшие губы его слегка вздрагивали.
И вдруг Раскольникову ясно припомнилась вся сцена третьего дня под воротами; он сообразил, что, кроме дворников, там стояло тогда еще несколько человек, стояли и женщины. Он припомнил один голос, предлагавший вести его
прямо в квартал. Лицо говорившего
не мог он вспомнить и даже теперь
не признавал, но ему памятно было, что он даже что-то ответил ему тогда, обернулся к нему…
Она уставилась было взглядом на золотой лорнет Петра Петровича, который он придерживал в левой руке, а вместе с тем и на большой, массивный, чрезвычайно красивый перстень с желтым камнем, который был на среднем пальце этой руки, — но вдруг и от него отвела глаза и,
не зная уж куда деваться, кончила тем, что уставилась опять
прямо в глаза Петру Петровичу.
Один какой-то сел
прямо за стол, даже
не поклонившись Катерине Ивановне, и, наконец, одна личность, за неимением платья, явилась было в халате, но уж это было до такой степени неприлично, что стараниями Амалии Ивановны и полячка успели-таки его вывести.
Извольте видеть-с: если б я
не был так уверен, то уж, разумеется, при моей опытности,
не рискнул бы так
прямо вас обвинить; ибо за подобное, прямое и гласное, но ложное или даже только ошибочное обвинение я, в некотором смысле, сам отвечаю.
Он протеснился; но провиантскому
не хотелось так легко его выпустить, с одними только ругательствами: он схватил со стола стакан, размахнулся и пустил его в Петра Петровича; но стакан полетел
прямо в Амалию Ивановну.
Или что если задаю вопрос: вошь ли человек? — то, стало быть, уж
не вошь человек для меня, а вошь для того, кому этого и в голову
не заходит и кто
прямо без вопросов идет…
— Да садитесь, Порфирий Петрович, садитесь, — усаживал гостя Раскольников, с таким, по-видимому, довольным и дружеским видом, что, право, сам на себя подивился, если бы мог на себя поглядеть. Последки, подонки выскребывались! Иногда этак человек вытерпит полчаса смертного страху с разбойником, а как приложат ему нож к горлу окончательно, так тут даже и страх пройдет. Он
прямо уселся пред Порфирием и,
не смигнув, смотрел на него. Порфирий прищурился и начал закуривать папироску.
Я вас, во всяком случае, за человека наиблагороднейшего почитаю-с, и даже с зачатками великодушия-с, хоть и
не согласен с вами во всех убеждениях ваших, о чем долгом считаю заявить наперед,
прямо и с совершенною искренностию, ибо прежде всего
не желаю обманывать.
И хоть я вас все-таки посажу и даже сам вот я пришел (совсем
не по-людски) вам обо всем вперед объявить, а все-таки
прямо вам говорю (тоже
не по-людски), что мне это будет невыгодно.
Знаю, что
не веруется, — а вы лукаво
не мудрствуйте; отдайтесь жизни
прямо,
не рассуждая;
не беспокойтесь, —
прямо на берег вынесет и на ноги поставит.
— Зачем же вы
прямо не скажете: это чудо!
— Ну, тогда было дело другое. У всякого свои шаги. А насчет чуда скажу вам, что вы, кажется, эти последние два-три дня проспали. Я вам сам назначил этот трактир и никакого тут чуда
не было, что вы
прямо пришли; сам растолковал всю дорогу, рассказал место, где он стоит, и часы, в которые можно меня здесь застать. Помните?
— Да неужели же мне и с вами еще тоже надо возиться, — сказал вдруг Раскольников, выходя с судорожным нетерпением
прямо на открытую, — хотя вы, может быть, и самый опасный человек, если захотите вредить, да я-то
не хочу ломать себя больше.
Я имел настолько свинства в душе и своего рода честности, чтоб объявить ей
прямо, что совершенно верен ей быть
не могу.
— Ну, уж после этого я вполне убежден, что вы и сюда приехали, имея в виду мою сестру, — сказал он Свидригайлову
прямо и
не скрываясь, чтоб еще более раздразнить его.
— Укусила оса!
Прямо в голову метит… Что это? Кровь! — Он вынул платок, чтоб обтереть кровь, тоненькою струйкой стекавшую по его правому виску; вероятно, пуля чуть-чуть задела по коже черепа. Дуня опустила револьвер и смотрела на Свидригайлова
не то что в страхе, а в каком-то диком недоумении. Она как бы сама уж
не понимала, что такое она сделала и что это делается!
— Я пришел вас уверить, что я вас всегда любил, и теперь рад, что мы одни, рад даже, что Дунечки нет, — продолжал он с тем же порывом, — я пришел вам сказать
прямо, что хоть вы и несчастны будете, но все-таки знайте, что сын ваш любит вас теперь больше себя и что все, что вы думали про меня, что я жесток и
не люблю вас, все это была неправда. Вас я никогда
не перестану любить… Ну и довольно; мне казалось, что так надо сделать и этим начать…
Он спокойно, однако ж, вынес все эти крики и,
не озираясь, пошел
прямо чрез переулок по направлению к конторе.