Неточные совпадения
Я никогда не ходил на аукционы,
я еще не позволял себе этого; и хоть теперешний «шаг» мой был только примерный, но и к этому шагу
я положил прибегнуть лишь тогда, когда кончу с гимназией, когда порву со всеми, когда забьюсь в скорлупу и стану совершенно
свободен.
Правда,
я далеко был не в «скорлупе» и далеко еще не был
свободен; но ведь и шаг
я положил сделать лишь в виде пробы — как только, чтоб посмотреть, почти как бы помечтать, а потом уж не приходить, может, долго, до самого того времени, когда начнется серьезно.
Вообще же настоящий приступ к делу у
меня был отложен, еще с самого начала, в Москве, до тех пор пока
я буду совершенно
свободен;
я слишком понимал, что
мне надо было хотя бы, например, сперва кончить с гимназией.
Летом, в июле, за два месяца до поездки в Петербург и когда
я уже стал совершенно
свободен, Марья Ивановна попросила
меня съездить в Троицкий посад к одной старой поселившейся там девице с одним поручением — весьма неинтересным, чтобы упоминать о нем в подробности.
«Раз начну и тотчас опять в водоворот затянусь, как щепка.
Свободен ли
я теперь, сейчас, или уж не
свободен? Могу ли
я еще, воротясь сегодня вечером к маме, сказать себе, как во все эти дни: „
Я сам по себе“?».
Только
я один в Европе, с моей русской тоской, тогда был
свободен.
Впрочем, действительность и всегда отзывается сапогом, даже при самом ярком стремлении к идеалу, и
я, конечно, это должен был знать; но все же
я был другого типа человек;
я был
свободен в выборе, а они нет — и
я плакал, за них плакал, плакал по старой идее, и, может быть, плакал настоящими слезами, без красного слова.
— Rien, rien du tout… Mais je suis libre ici, n'est-ce pas? [Ничего, ничего… Но
я здесь
свободен, не правда ли? (франц.)] Как ты думаешь, здесь ничего не может со
мной случиться… в таком же роде?
— Очень жалею, что ты не хочешь понять, — перебил он ее, с упорством желая высказать свою мысль, — неопределенность состоит в том, что тебе кажется, что
я свободен.
— Отчего? Что с тобой? — начал было Штольц. — Ты знаешь меня: я давно задал себе эту задачу и не отступлюсь. До сих пор меня отвлекали разные дела, а теперь
я свободен. Ты должен жить с нами, вблизи нас: мы с Ольгой так решили, так и будет. Слава Богу, что я застал тебя таким же, а не хуже. Я не надеялся… Едем же!.. Я готов силой увезти тебя! Надо жить иначе, ты понимаешь как…
— Мы только с женой вдвоем. Она — бывшая провинциальная артистка, драматическая инженю. Завтра
я свободен, заказов пока нет. Итак, завтра в час дня.
— Половина одиннадцатого! Я и был там… Но я сказался больным и уехал и — это первый, первый раз в эти пять дней, что
я свободен, что я был в состоянии урваться от них, и приехал к тебе, Наташа. То есть я мог и прежде приехать, но я нарочно не ехал! А почему? ты сейчас узнаешь, объясню; я затем и приехал, чтоб объяснить; только, ей-богу, в этот раз я ни в чем перед тобой не виноват, ни в чем! Ни в чем!
Неточные совпадения
Я не намекал ни разу ни о пьяном господине, ни о прежнем моем поведении, ни о Грушницком. Впечатление, произведенное на нее неприятною сценою, мало-помалу рассеялось; личико ее расцвело; она шутила очень мило; ее разговор был остер, без притязания на остроту, жив и
свободен; ее замечания иногда глубоки…
Я дал ей почувствовать очень запутанной фразой, что она
мне давно нравится. Она наклонила головку и слегка покраснела.
Прошла любовь, явилась муза, // И прояснился темный ум. //
Свободен, вновь ищу союза // Волшебных звуков, чувств и дум; // Пишу, и сердце не тоскует, // Перо, забывшись, не рисует // Близ неоконченных стихов // Ни женских ножек, ни голов; // Погасший пепел уж не вспыхнет, //
Я всё грущу; но слез уж нет, // И скоро, скоро бури след // В душе моей совсем утихнет: // Тогда-то
я начну писать // Поэму песен в двадцать пять.
Карандышев (с сердцем). Так правду эту вы знайте про себя! (Сквозь слезы.) Пожалейте вы
меня хоть сколько-нибудь! Пусть хоть посторонние-то думают, что вы любите
меня, что выбор ваш был
свободен.
Смотри ты на
меня: не хвастаю сложеньем, // Однако бодр и свеж, и дожил до седин, //
Свободен, вдов, себе
я господин…
— Маркс — не
свободен от влияния расовой мысли, от мысли народа, осужденного на страдание. Он — пессимист и мститель, Маркс. Но
я не отрицаю: его право на месть европейскому человечеству слишком обосновано, слишком.