Неточные совпадения
— Ну, хорошо, — сказал я, сунув письмо в карман. — Это дело пока теперь кончено. Крафт, послушайте. Марья Ивановна, которая, уверяю вас, многое мне открыла, сказала мне, что вы, и только один вы, могли бы передать
истину о случившемся в Эмсе, полтора года назад, у Версилова с Ахмаковыми. Я вас ждал, как солнца, которое все у меня осветит. Вы не
знаете моего положения, Крафт. Умоляю вас сказать мне всю правду. Я именно хочу
знать, какой он человек, а теперь — теперь больше, чем когда-нибудь это надо!
— Не
знаю; не берусь решать, верны ли эти два стиха иль нет. Должно быть,
истина, как и всегда, где-нибудь лежит посредине: то есть в одном случае святая
истина, а в другом — ложь. Я только
знаю наверно одно: что еще надолго эта мысль останется одним из самых главных спорных пунктов между людьми. Во всяком случае, я замечаю, что вам теперь танцевать хочется. Что ж, и потанцуйте: моцион полезен, а на меня как раз сегодня утром ужасно много дела взвалили… да и опоздал же я с вами!
— Не хвалите меня, я этого не люблю. Не оставляйте в моем сердце тяжелого подозрения, что вы хвалите из иезуитства, во вред
истине, чтоб не переставать нравиться. А в последнее время… видите ли… я к женщинам ездил. Я очень хорошо принят, например, у Анны Андреевны, вы
знаете?
О, она ведь и сама, я уверен, слишком хорошо понимала, что Ламберт преувеличил и даже просто налгал ей, единственно чтоб иметь благовидный предлог явиться к ней и завязать с нею сношения; если же смотрела мне в глаза, как уверенная в
истине моих слов и моей преданности, то, конечно,
знала, что я не посмею отказаться, так сказать, из деликатности и по моей молодости.
Конечно, это недоразумение не могло бы быть продолжительно; по мере приближения развязки, расспросы Крюковой делались бы настойчивее; она или высказала бы, что у ней есть особенная причина
знать истину, или Лопухов или Вера Павловна догадались бы, что есть какая-то особенная надобность в ее расспросах, и двумя — тремя неделями, быть может, несколькими днями позже дело все-таки пришло бы к тому же, к чему пришло несколько раньше, благодаря неожиданному для Крюковой появлению Кирсанова в мастерской.
Никита Пустосвят, из левого раскола, однажды на собрании подошел ко мне и сказал: «Если хочешь
знать истину, то пригласи меня к себе».
Но ложь пантеистического сознания в том, что оно смешивает все со всем, не отличает Творца от творения, не
знает истины о Троичности, не чувствует мистической диалектики бытия и совершающейся в ней драмы с Лицами.
Ведь если господин Бурдовский окажется теперь не «сын Павлищева», то ведь в таком случае требование господина Бурдовского выходит прямо мошенническое (то есть, разумеется, если б он
знал истину!), но ведь в том-то и дело, что его обманули, потому-то я и настаиваю, чтоб его оправдать; потому-то я и говорю, что он достоин сожаления, по своей простоте, и не может быть без поддержки; иначе ведь он тоже выйдет по этому делу мошенником.
Неточные совпадения
— Почтеннейший страховых дел мастер, — вот забавная штука: во всех диких мыслях скрыта некая доза
истины! Пилат, болван, должен бы
знать:
истина — игра дьявола! Вот это и есть прародительница всех наших
истин, первопричина идиотской, тревожной бессонницы всех умников. Плохо спишь?
— Написал он сочинение «О третьем инстинкте»; не
знаю, в чем дело, но эпиграф подсмотрел: «Не ищу утешений, а только
истину». Послал рукопись какому-то профессору в Москву; тот ему ответил зелеными чернилами на первом листе рукописи: «Ересь и нецензурно».
Все чаще и как-то угрюмо Томилин стал говорить о женщинах, о женском, и порою это у него выходило скандально. Так, когда во флигеле писатель Катин горячо утверждал, что красота — это правда, рыжий сказал своим обычным тоном человека, который точно
знает подлинное лицо
истины:
«Эй, вы! Я ничего не
знаю, не понимаю, ни во что не верю и вот — говорю вам это честно! А все вы — притворяетесь верующими, вы — лжецы, лакеи простейших
истин, которые вовсе и не
истины, а — хлам, мусор, изломанная мебель, просиженные стулья».
— Меньшиков, — назвал его Тагильский, усмехаясь. — Один из крупнейших в лагере мошенников пера и разбойников печати, как
знаете, разумеется. В словаре Брокгауза о нем сказано, что, будучи нравственно чутким человеком, он одержим искренним стремлением познать
истину.