Неточные совпадения
Но вместо приобретения выдержки я и теперь предпочитаю закупориться еще больше в угол, хотя бы в самом мизантропическом виде: «
Пусть я неловок, но — прощайте!» Я это
говорю серьезно и навсегда.
— Но чем, скажите, вывод Крафта мог бы ослабить стремление к общечеловеческому делу? — кричал учитель (он один только кричал, все остальные
говорили тихо). —
Пусть Россия осуждена на второстепенность; но можно работать и не для одной России. И, кроме того, как же Крафт может быть патриотом, если он уже перестал в Россию верить?
— Нельзя, Татьяна Павловна, — внушительно ответил ей Версилов, — Аркадий, очевидно, что-то замыслил, и, стало быть, надо ему непременно дать кончить. Ну и
пусть его! Расскажет, и с плеч долой, а для него в том и главное, чтоб с плеч долой спустить. Начинай, мой милый, твою новую историю, то есть я так только
говорю: новую; не беспокойся, я знаю конец ее.
Пусть это будет,
говорит, за вами долг, и как только получите место, то в самое короткое время можете со мной поквитаться.
— Знает, да не хочет знать, это — так, это на него похоже! Ну,
пусть ты осмеиваешь роль брата, глупого брата, когда он
говорит о пистолетах, но мать, мать? Неужели ты не подумала, Лиза, что это — маме укор? Я всю ночь об этом промучился; первая мысль мамы теперь: «Это — потому, что я тоже была виновата, а какова мать — такова и дочь!»
«В попрание меня,
говорит, отдал Господь всем людям, яко же некоего изверга, то уж
пусть так и будет.
На Сенной,
говорят, воры;
пусть подойдут, я, может, и отдам им шубу.
—
Говорите пакости сколько вам угодно:
пусть, я заслужил, но я не обижаюсь.
Пускай немецкие динстманы носят кутузку в сердце своем, а наши, имея в оной жительство,
пусть говорят: ах, чтоб ей ни дна ни покрышки!
Пусть говорят, а нам какое дело? // Под маской все чины равны, // У маски ни души, ни званья нет, — есть тело. // И если маскою черты утаены, // То маску с чувств снимают смело.
Неточные совпадения
— Да вот, ваше превосходительство, как!.. — Тут Чичиков осмотрелся и, увидя, что камердинер с лоханкою вышел, начал так: — Есть у меня дядя, дряхлый старик. У него триста душ и, кроме меня, наследников никого. Сам управлять именьем, по дряхлости, не может, а мне не передает тоже. И какой странный приводит резон: «Я,
говорит, племянника не знаю; может быть, он мот.
Пусть он докажет мне, что он надежный человек,
пусть приобретет прежде сам собой триста душ, тогда я ему отдам и свои триста душ».
Пусть лучше позабудемся мы! «Зачем ты, брат,
говоришь мне, что дела в хозяйстве идут скверно? —
говорит помещик приказчику.
— Ах, Анна Григорьевна,
пусть бы еще куры, это бы еще ничего; слушайте только, что рассказала протопопша: приехала,
говорит, к ней помещица Коробочка, перепуганная и бледная как смерть, и рассказывает, и как рассказывает, послушайте только, совершенный роман; вдруг в глухую полночь, когда все уже спало в доме, раздается в ворота стук, ужаснейший, какой только можно себе представить; кричат: «Отворите, отворите, не то будут выломаны ворота!» Каково вам это покажется? Каков же после этого прелестник?
Кажется, как будто ее мало заботило то, о чем заботятся, или оттого, что всепоглощающая деятельность мужа ничего не оставила на ее долю, или оттого, что она принадлежала, по самому сложению своему, к тому философическому разряду людей, которые, имея и чувства, и мысли, и ум, живут как-то вполовину, на жизнь глядят вполглаза и, видя возмутительные тревоги и борьбы,
говорят: «<
Пусть> их, дураки, бесятся!
—
Пусть пан только молчит и никому не
говорит: между козацкими возами есть один мой воз; я везу всякий нужный запас для козаков и по дороге буду доставлять всякий провиант по такой дешевой цене, по какой еще ни один жид не продавал. Ей-богу, так; ей-богу, так.