Неточные совпадения
В
истории с студентом
выходило, что «идея» может увлечь до неясности впечатлений и отвлечь от текущей действительности.
Из
истории с Риночкой
выходило обратное, что никакая «идея» не в силах увлечь (по крайней мере меня) до того, чтоб я не остановился вдруг перед каким-нибудь подавляющим фактом и не пожертвовал ему разом всем тем, что уже годами труда сделал для «идеи».
— Нет, я не про то, чтоб выгнать, а чтобы не
вышло какой
истории… Впрочем, все этакие
истории, так или этак, но кончаются… Оставим это.
— Это с ними не в первый раз; давеча там с Рехбергом
вышла тоже
история из-за десятирублевой, — раздался подле чей-то подленький голос.
Разом
вышла и другая
история: пропали деньги в банке, под носом у Зерщикова, пачка в четыреста рублей. Зерщиков указывал место, где они лежали, «сейчас только лежали», и это место оказывалось прямо подле меня, соприкасалось со мной, с тем местом, где лежали мои деньги, то есть гораздо, значит, ближе ко мне, чем к Афердову.
— Не с этим ли Павлищевым
история вышла какая-то… странная… с аббатом… с аббатом… забыл с каким аббатом, только все тогда что-то рассказывали, — произнес, как бы припоминая, «сановник».
Все это очень длинно и сбивчиво рассказала Любка, рыдая на Женькином плече. Конечно, эта трагикомическая
история выходила в ее личном освещении совсем не так, как она случилась на самом деле.
— Нас затем и посылают в провинцию, чтобы не было этого крючкотворства, — возразил правовед и потом, не без умыслу, кажется, поспешил переменить разговор. — А что, скажите, брат его тоже у вас служит, и с тем какая-то
история вышла?
— Но, Алексей Петрович, подумали ль вы, какая
история выйдет теперь между вашим и ее отцом? Как вы думаете, что сегодня будет вечером у них в доме?
Неточные совпадения
Несмотря на то, что недослушанный план Сергея Ивановича о том, как освобожденный сорокамиллионный мир Славян должен вместе с Россией начать новую эпоху в
истории, очень заинтересовал его, как нечто совершенно новое для него, несмотря на то, что и любопытство и беспокойство о том, зачем его звали, тревожили его, — как только он остался один,
выйдя из гостиной, он тотчас же вспомнил свои утренние мысли.
Войдя в тенистые сени, он снял со стены повешенную на колышке свою сетку и, надев ее и засунув руки в карманы,
вышел на огороженный пчельник, в котором правильными рядами, привязанные к кольям лычками, стояли среди выкошенного места все знакомые ему, каждый с своей
историей, старые ульи, а по стенкам плетня молодые, посаженные в нынешнем году.
— Извините, я не очень понимаю… что ж это
выходит,
историю какого-нибудь времени, или отдельные биографии, и притом всех ли, или только участвовавших в двенадцатом году?
Вот за Соню-то и
вышла у него эта
история с Катериной Ивановной.
Он остановился вдруг, когда
вышел на набережную Малой Невы, на Васильевском острове, подле моста. «Вот тут он живет, в этом доме, — подумал он. — Что это, да никак я к Разумихину сам пришел! Опять та же
история, как тогда… А очень, однако же, любопытно: сам я пришел или просто шел, да сюда зашел? Все равно; сказал я… третьего дня… что к нему после того на другой день пойду, ну что ж, и пойду! Будто уж я и не могу теперь зайти…»