Там несчастные младенцы, жертвы бедности или стыда — не радость, но ужас родителей в первую минуту бытия своего; отвергаемые миром при самом их вступлении в мир; невинные, но жестоко наказываемые Судьбою, — приемлются во святилище добродетели, спасаются от бури, которая сокрушила бы их на первом
дыхании жизни; спасаются и — что еще более — спасают, может быть, родителей от адского злодеяния, к несчастию, не беспримерного!
Образ дочери Анжелики, этого честного, не тронутого растлевающим
дыханием жизни существа, неотступно носился перед глазами влюбленного князя. Он не узнавал себя, насильственно зло смеялся над собой, составлял в уме планы, один другого решительнее, не доводил их до конца, чувствуя, что покорность, безусловное доверие к нему со стороны Ирены создали вокруг нее такую непроницаемую броню, разрушить которую не хватило сил даже в его развращенном сердце.
Она думала, что еще ни одна женщина не была предметом его грез и мечтаний, а потому при мнении о себе, как о женщине, заранее трубила победу над нетронутым тлетворным
дыханием жизни юношей.
Неточные совпадения
Только уж потом он вспомнил тишину ее
дыханья и понял всё, что происходило в ее дорогой, милой душе в то время, как она, не шевелясь, в ожидании величайшего события в
жизни женщины, лежала подле него.
Он сидел на кровати в темноте, скорчившись и обняв свои колени и, сдерживая
дыхание от напряжения мысли, думал. Но чем более он напрягал мысль, тем только яснее ему становилось, что это несомненно так, что действительно он забыл, просмотрел в
жизни одно маленькое обстоятельство ― то, что придет смерть, и всё кончится, что ничего и не стоило начинать и что помочь этому никак нельзя. Да, это ужасно, но это так.
Как часто летнею порою, // Когда прозрачно и светло // Ночное небо над Невою // И вод веселое стекло // Не отражает лик Дианы, // Воспомня прежних лет романы, // Воспомня прежнюю любовь, // Чувствительны, беспечны вновь, //
Дыханьем ночи благосклонной // Безмолвно упивались мы! // Как в лес зеленый из тюрьмы // Перенесен колодник сонный, // Так уносились мы мечтой // К началу
жизни молодой.
Нет ее горячего
дыхания, нет светлых лучей и голубой ночи; через годы все казалось играми детства перед той далекой любовью, которую восприняла на себя глубокая и грозная
жизнь. Там не слыхать поцелуев и смеха, ни трепетно-задумчивых бесед в боскете, среди цветов, на празднике природы и
жизни… Все «поблекло и отошло».
Он не то умер, не то уснул или задумался. Растворенные окна зияли, как разверзтые, но не говорящие уста; нет
дыхания, не бьется пульс. Куда же убежала
жизнь? Где глаза и язык у этого лежащего тела? Все пестро, зелено, и все молчит.