Неточные совпадения
Да и летами генерал Епанчин был еще, как говорится, в самом соку,
то есть пятидесяти шести лет и никак не
более, что во всяком случае составляет возраст цветущий, возраст, с которого, по-настоящему, начинается истинная жизнь.
— Ну, извините, — перебил генерал, — теперь ни минуты
более не имею. Сейчас я скажу о вас Лизавете Прокофьевне: если она пожелает принять вас теперь же (я уж в таком виде постараюсь вас отрекомендовать),
то советую воспользоваться случаем и понравиться, потому Лизавета Прокофьевна очень может вам пригодиться; вы же однофамилец. Если не пожелает,
то не взыщите, когда-нибудь в другое время. А ты, Ганя, взгляни-ка покамест на эти счеты, мы давеча с Федосеевым бились. Их надо бы не забыть включить…
Но она предназначалась для содержания жильцов со столом и прислугой и занята была Ганей и его семейством не
более двух месяцев
тому назад, к величайшей неприятности самого Гани, по настоянию и просьбам Нины Александровны и Варвары Ардалионовны, пожелавших в свою очередь быть полезными и хоть несколько увеличить доходы семейства.
Ну, господа, конечно, я обязан подать благородный пример, но всего
более жалею в настоящую минуту о
том, что я так ничтожен и ничем не замечателен; даже чин на мне самый премаленький; ну, что в самом деле интересного в
том, что Фердыщенко сделал скверный поступок?
А
то ведь простая шалость, из-за простого волокитства, не
более.
Один лишь генерал Епанчин, только сейчас пред этим разобиженный таким бесцеремонным и смешным возвратом ему подарка, конечно, еще
более мог теперь обидеться всеми этими необыкновенными эксцентричностями или, например, появлением Рогожина; да и человек, как он, и без
того уже слишком снизошел, решившись сесть рядом с Птицыным и Фердыщенком; но что могла сделать сила страсти,
то могло быть, наконец, побеждено чувством обязанности, ощущением долга, чина и значения и вообще уважением к себе, так что Рогожин с компанией, во всяком случае в присутствии его превосходительства, был невозможен.
На другой или на третий день после переезда Епанчиных, с утренним поездом из Москвы прибыл и князь Лев Николаевич Мышкин. Его никто не встретил в воксале; но при выходе из вагона князю вдруг померещился странный, горячий взгляд чьих-то двух глаз, в толпе, осадившей прибывших с поездом. Поглядев внимательнее, он уже ничего
более не различил. Конечно, только померещилось; но впечатление осталось неприятное. К
тому же князь и без
того был грустен и задумчив и чем-то казался озабоченным.
— Серьезно, серьезно, опять из-под самого венца.
Тот уже минуты считал, а она сюда в Петербург и прямо ко мне: «Спаси, сохрани, Лукьян, и князю не говори…» Она, князь, вас еще
более его боится, и здесь — премудрость!
— Как бы всё ищет чего-то, как бы потеряла что-то. О предстоящем же браке даже мысль омерзела и за обидное принимает. О нем же самом как об апельсинной корке помышляет, не
более,
то есть и
более, со страхом и ужасом, даже говорить запрещает, а видятся разве только что по необходимости… и он это слишком чувствует! А не миновать-с!.. Беспокойна, насмешлива, двуязычна, вскидчива…
Но эти моменты, эти проблески были еще только предчувствием
той окончательной секунды (никогда не
более секунды), с которой начинался самый припадок.
— Сироты, сироты! — таял он, подходя. — И этот ребенок на руках ее — сирота, сестра ее, дочь Любовь, и рождена в наизаконнейшем браке от новопреставленной Елены, жены моей, умершей
тому назад шесть недель, в родах, по соизволению господню… да-с… вместо матери, хотя только сестра и не
более, как сестра… не
более, не
более…
— Никакой нет глупости, кроме глубочайшего уважения, — совершенно неожиданно важным и серьезным голосом вдруг произнесла Аглая, успевшая совершенно поправиться и подавить свое прежнее смущение. Мало
того, по некоторым признакам можно было подумать, глядя на нее, что она сама теперь радуется, что шутка заходит всё дальше и дальше, и весь этот переворот произошел в ней именно в
то мгновение, когда слишком явно заметно стало возраставшее всё
более и
более и достигшее чрезвычайной степени смущение князя.
— Я должен заметить, — с лихорадочным нетерпением и каким-то ползучим голосом перебил его Лебедев, при распространявшемся всё
более и
более смехе, — что я поправлял одну только первую половину статьи, но так как в средине мы не сошлись и за одну мысль поссорились,
то я вторую половину уж и не поправлял-с, так что всё, что там безграмотно (а там безграмотно!), так уж это мне не приписывать-с…
И если жена моя здесь осталась, — продолжал он, раздражаясь почти с каждым словом всё
более и
более, —
то скорее, сударь, от удивления и от понятного всем современного любопытства посмотреть странных молодых людей.
Тема завязавшегося разговора, казалось, была не многим по сердцу; разговор, как можно было догадаться, начался из-за нетерпеливого спора и, конечно, всем бы хотелось переменить сюжет, но Евгений Павлович, казалось,
тем больше упорствовал и не смотрел на впечатление; приход князя как будто возбудил его еще
более. Лизавета Прокофьевна хмурилась, хотя и не всё понимала. Аглая, сидевшая в стороне, почти в углу, не уходила, слушала и упорно молчала.
— Я только хотел сказать, что искажение идей и понятий (как выразился Евгений Павлыч) встречается очень часто, есть гораздо
более общий, чем частный случай, к несчастию. И до
того, что если б это искажение не было таким общим случаем,
то, может быть, не было бы и таких невозможных преступлений, как эти…
И потому я не имею права… к
тому же я мнителен, я… я убежден, что в этом доме меня не могут обидеть и любят меня
более, чем я стою, но я знаю (я ведь наверно знаю), что после двадцати лет болезни непременно должно было что-нибудь да остаться, так что нельзя не смеяться надо мной… иногда… ведь так?
Если бы, любя женщину
более всего на свете или предвкушая возможность такой любви, вдруг увидеть ее на цепи, за железною решеткой, под палкой смотрителя, —
то такое впечатление было бы несколько сходно с
тем, что ощутил теперь князь.
Кроме
того, почему-то казалось им, что сестрица их, Аглая Ивановна, может быть, знает в этом деле
более, чем все они трое с мамашей.
Один из таких тунеядцев, приближаясь к старости, объявил сам собою и без всякого принуждения, что он в продолжение долгой и скудной жизни своей умертвил и съел лично и в глубочайшем секрете шестьдесят монахов и несколько светских младенцев, — штук шесть, но не
более,
то есть необыкновенно мало сравнительно с количеством съеденного им духовенства.
— Чего? — спросил
тот, всё
более и
более изменяясь.
Мне рассказывал один бывший в Сибири, что он сам был свидетелем, как самые закоренелые преступники вспоминали про генерала, а между
тем, посещая партии, генерал редко мог раздать
более двадцати копеек на брата.
Неужто им непонятно, что, чем
более я забудусь, чем
более отдамся этому последнему призраку жизни и любви, которым они хотят заслонить от меня мою Мейерову стену и всё, что на ней так откровенно и простодушно написано,
тем несчастнее они меня сделают?
— Остаются, стало быть, трое-с, и во-первых, господин Келлер, человек непостоянный, человек пьяный и в некоторых случаях либерал,
то есть насчет кармана-с; в остальном же с наклонностями, так сказать,
более древнерыцарскими, чем либеральными. Он заночевал сначала здесь, в комнате больного, и уже ночью лишь перебрался к нам, под предлогом, что на голом полу жестко спать.
— Ну да, разумеется… кого же
более…
то есть, опять-таки, какие же улики?
— Видите, — запутывался и всё
более и
более нахмуривался князь, расхаживая взад и вперед по комнате и стараясь не взглядывать на Лебедева, — мне дали знать… мне сказали про господина Фердыщенка, что будто бы он, кроме всего, такой человек, при котором надо воздерживаться и не говорить ничего… лишнего, — понимаете? Я к
тому, что, может быть, и действительно он был способнее, чем другой… чтобы не ошибиться, — вот в чем главное, понимаете?
Он состоял в
том, чтобы затвориться в Кремле со всем войском, настроить бараков, окопаться укреплениями, расставить пушки, убить по возможности
более лошадей и посолить их мясо; по возможности
более достать и намародерничать хлеба и прозимовать до весны; а весной пробиться чрез русских.
— О князь! — вскричал генерал, упоенный своим рассказом до
того, что, может быть, уже не мог бы остановиться даже пред самою крайнею неосторожностью, — вы говорите: «Всё это было!» Но было
более, уверяю вас, что было гораздо
более!
Может быть, как прозорливая женщина, она предугадала
то, что должно было случиться в близком будущем; может быть, огорчившись из-за разлетевшейся дымом мечты (в которую и сама, по правде, не верила), она, как человек, не могла отказать себе в удовольствии преувеличением беды подлить еще
более яду в сердце брата, впрочем, искренно и сострадательно ею любимого.
Впрочем, князь до
того дошел под конец, что рассказал несколько пресмешных анекдотов, которым сам же первый и смеялся, так что другие смеялись
более уже на его радостный смех, чем самим анекдотам.
Но если б они оба, по безмерной доброте своего сердца, и могли пожелать спасти жалкого безумца от бездны,
то, конечно, должны были ограничиться только одною этою слабою попыткой; ни положение их, ни даже, может быть, сердечное расположение (что натурально) не могли соответствовать
более серьезным усилиям.