Неточные совпадения
— А ты, батюшка, не более как
дурак, извини меня. Ну, довольно, сам
понимаешь, я думаю, — отрезала вдруг Лизавета Прокофьевна в чрезвычайном негодовании.
Да неужели же, князь, вы почитаете нас до такой уже степени
дураками, что мы и сами не
понимаем, до какой степени наше дело не юридическое, и что если разбирать юридически, то мы и одного целкового с вас не имеем права потребовать по закону?
— Па-аслушайте, господин Мышкин, — визжал Ипполит, —
поймите, что мы не
дураки, не пошлые
дураки, как думают, вероятно, о нас все ваши гости и эти дамы, которые с таким негодованием на нас усмехаются, и особенно этот великосветский господин (он указал на Евгения Павловича), которого я, разумеется, не имею чести знать, но о котором, кажется, кое-что слышал…
Тут она откланялась, и оба они ушли, — не знаю, в
дураках или с торжеством; Ганечка, конечно, в
дураках; он ничего не разобрал и покраснел как рак (удивительное у него иногда выражение лица!), но Варвара Ардалионовна, кажется,
поняла, что надо поскорее улепетывать и что уж и этого слишком довольно от Аглаи Ивановны, и утащила брата.
— То есть когда летом, — заторопился капитан, ужасно махая руками, с раздражительным нетерпением автора, которому мешают читать, — когда летом в стакан налезут мухи, то происходит мухоедство, всякий
дурак поймет, не перебивайте, не перебивайте, вы увидите, вы увидите… (Он всё махал руками.)
Одно я вполне отчетливо помню: самих немцев с их кайзером я нисколько не боялся и даже вовсе позабыл о них, как будто и не в них дело; да и как могли немцы в один день прилететь в Шувалово — всякий
дурак понимал, что это невозможно, глупо даже думать.
Неточные совпадения
«Ты
дурак! — сказал он Грушницкому довольно громко, — ничего не
понимаешь!
— Разумеется, я это очень
понимаю. Экой
дурак старик! Ведь придет же в восемьдесят лет этакая дурь в голову! Да что, он с виду как? бодр? держится еще на ногах?
Потянувши впросонках весь табак к себе со всем усердием спящего, он пробуждается, вскакивает, глядит, как
дурак, выпучив глаза, во все стороны, и не может
понять, где он, что с ним было, и потом уже различает озаренные косвенным лучом солнца стены, смех товарищей, скрывшихся по углам, и глядящее в окно наступившее утро, с проснувшимся лесом, звучащим тысячами птичьих голосов, и с осветившеюся речкою, там и там пропадающею блещущими загогулинами между тонких тростников, всю усыпанную нагими ребятишками, зазывающими на купанье, и потом уже наконец чувствует, что в носу у него сидит гусар.
— Струве, в предисловии к записке Витте о земстве, пытается испугать департамент полиции своим предвидением ужасных жертв. Но мне кажется, что за этим предвидением скрыто предупреждение: глядите в оба,
дураки! И хотя он там же советует «смириться пред историей и смирить самодержавца», но ведь это надобно
понимать так: скорее поделитесь с нами властью, и мы вам поможем в драке…
Однако я
понимаю: революцию на сучок не повесить, а Столыпин — весьма провинциальный
дурак: он бы сначала уступил, а потом понемножку отнял, как делают умные хозяева.