Неточные совпадения
Из пассажиров были и возвращавшиеся из-за границы; но
более были наполнены отделения для третьего класса, и
всё людом мелким и деловым, не из очень далека.
Они
все знают,
вся беспокойная пытливость их ума и способности устремляются неудержимо в одну сторону, конечно, за отсутствием
более важных жизненных интересов и взглядов, как сказал бы современный мыслитель.
Это тем
более было замечательно, что
все знали направление, характер, цели и желания их родителя.
Себя, свой покой и комфорт он любил и ценил
более всего на свете, как и следовало в высшей степени порядочному человеку.
Впрочем, можно было бы и еще много рассказать из
всех историй и обстоятельств, обнаружившихся по поводу этого сватовства и переговоров; но мы и так забежали вперед, тем
более что иные из обстоятельств являлись еще в виде слишком неопределенных слухов.
— Сегодня вечером! — как бы в отчаянии повторила вполголоса Нина Александровна. — Что же? Тут сомнений уж
более нет никаких, и надежд тоже не остается: портретом
всё возвестила… Да он тебе сам, что ли, показал? — прибавила она в удивлении.
Фердыщенко суетился
более всех.
Один лишь генерал Епанчин, только сейчас пред этим разобиженный таким бесцеремонным и смешным возвратом ему подарка, конечно, еще
более мог теперь обидеться
всеми этими необыкновенными эксцентричностями или, например, появлением Рогожина; да и человек, как он, и без того уже слишком снизошел, решившись сесть рядом с Птицыным и Фердыщенком; но что могла сделать сила страсти, то могло быть, наконец, побеждено чувством обязанности, ощущением долга, чина и значения и вообще уважением к себе, так что Рогожин с компанией, во всяком случае в присутствии его превосходительства, был невозможен.
Более всех интересовались князем, конечно, в доме Епанчиных, с которыми он, уезжая, даже не успел и проститься.
— Как бы
всё ищет чего-то, как бы потеряла что-то. О предстоящем же браке даже мысль омерзела и за обидное принимает. О нем же самом как об апельсинной корке помышляет, не
более, то есть и
более, со страхом и ужасом, даже говорить запрещает, а видятся разве только что по необходимости… и он это слишком чувствует! А не миновать-с!.. Беспокойна, насмешлива, двуязычна, вскидчива…
Вот!.. — залепетал вдруг снова Бурдовский, дико и опасливо осматриваясь кругом и тем
более горячась, чем больше не доверял и дичился, — вы не имеете права! — и, проговорив это, резко остановился, точно оборвал, и безмолвно выпучив близорукие, чрезвычайно выпуклые с красными толстыми жилками глаза, вопросительно уставился на князя, наклонившись вперед
всем своим корпусом.
— И даже, князь, вы изволили позабыть, — проскользнул вдруг между стульями неутерпевший Лебедев, чуть не в лихорадке, — изволили позабыть-с, что одна только добрая воля ваша и беспримерная доброта вашего сердца была их принять и прослушать и что никакого они права не имеют так требовать, тем
более что вы дело это уже поручили Гавриле Ардалионовичу, да и то тоже по чрезмерной доброте вашей так поступили, а что теперь, сиятельнейший князь, оставаясь среди избранных друзей ваших, вы не можете жертвовать такою компанией для этих господ-с и могли бы
всех этих господ, так сказать, сей же час проводить с крыльца-с, так что я, в качестве хозяина дома, с чрезвычайным даже удовольствием-с…
По-моему, на меня далеко еще меньше десяти тысяч
всего истрачено, но я положил десять тысяч, и, согласитесь сами, что, отдавая долг, я никак не мог предлагать господину Бурдовскому
более, даже если б я его ужасно любил, и не мог уже по одному чувству деликатности, именно потому, что отдавал ему долг, а не посылал ему подаяние.
Тут, напротив, было полное убеждение со
всех сторон, и хоть Чебаров, может быть, и действительно большой мошенник, но в этом деле он высказывается не
более как крючок, подьячий, промышленник.
Так знайте же, что если я кого-нибудь здесь ненавижу, — завопил он с хрипом, с визгом, с брызгами изо рта (я вас
всех,
всех ненавижу!), — но вас, вас, иезуитская, паточная душонка, идиот, миллионер-благодетель, вас
более всех и
всего на свете!
— Молчите, молчите, — неистово закричал князь,
весь покраснев от негодования, а может быть, и от стыда. — Быть этого не может,
всё это вздор!
Всё это вы сами выдумали или такие же сумасшедшие. И чтоб я никогда не слыхал от вас этого
более!
Изобретатели и гении почти всегда при начале своего поприща (а очень часто и в конце) считались в обществе не
более как дураками, — это уж самое рутинное замечание, слишком
всем известное.
За Аглаю она
более всех пугалась.
Тема завязавшегося разговора, казалось, была не многим по сердцу; разговор, как можно было догадаться, начался из-за нетерпеливого спора и, конечно,
всем бы хотелось переменить сюжет, но Евгений Павлович, казалось, тем больше упорствовал и не смотрел на впечатление; приход князя как будто возбудил его еще
более. Лизавета Прокофьевна хмурилась, хотя и не
всё понимала. Аглая, сидевшая в стороне, почти в углу, не уходила, слушала и упорно молчала.
Если бы, любя женщину
более всего на свете или предвкушая возможность такой любви, вдруг увидеть ее на цепи, за железною решеткой, под палкой смотрителя, — то такое впечатление было бы несколько сходно с тем, что ощутил теперь князь.
Кроме того, почему-то казалось им, что сестрица их, Аглая Ивановна, может быть, знает в этом деле
более, чем
все они трое с мамашей.
— Здесь у вас занимательно, — заметил тот, — и я с удовольствием прождал вас с полчаса. Вот что, любезнейший Лев Николаевич, я
всё устроил с Курмышевым и зашел вас успокоить; вам нечего беспокоиться, он очень, очень рассудительно принял дело, тем
более что, по-моему, скорее сам виноват.
— Нет-с, позвольте-с, так нельзя-с! — закричал Лебедев, вскакивая и махая руками, как будто желая остановить начинавшийся всеобщий смех, — позвольте-с! С этими господами… эти
все господа, — обернулся он вдруг к князю, — ведь это, в известных пунктах, вот что-с… — и он без церемонии постукал два раза по столу, отчего смех еще
более усилился.
Я с жадностью схватился за эту новую мысль, с жадностью разбирал ее во
всех ее излучинах, во
всех видах ее (я не спал
всю ночь), и чем
более я в нее углублялся, чем
более принимал ее в себя, тем
более я пугался.
Бешенство охватило меня до того, что я решительно хотел на него броситься, но так как я поклялся, что не начну первый говорить, то и остался на кровати, тем
более что я
всё еще был не уверен, сам ли это Рогожин или нет?
Неужто им непонятно, что, чем
более я забудусь, чем
более отдамся этому последнему призраку жизни и любви, которым они хотят заслонить от меня мою Мейерову стену и
всё, что на ней так откровенно и простодушно написано, тем несчастнее они меня сделают?
Вера говорит, что вы оставляете его здесь; клянусь, что не будет опасности, тем
более что мы
все при нем безотлучно.
—
Всё переискал, везде перерыл, тем
более что никуда не прятал и никакого ящика не открывал, о чем ясно помню.
Итак, не вдаваясь в
более серьезные объяснения, мы скажем только, что в действительности типичность лиц как бы разбавляется водой, и
все эти Жорж Дандены и Подколесины существуют действительно, снуют и бегают пред нами ежедневно, но как бы несколько в разжиженном состоянии.
Таких людей на свете чрезвычайное множество и даже гораздо
более, чем кажется; они разделяются, как и
все люди, на два главные разряда: одни ограниченные, другие «гораздо поумнее».
Впрочем, мы во всяком случае взяли крайность: в огромном большинстве этого умного разряда людей дело происходит вовсе не так трагически; портится разве под конец лет печенка,
более или менее, вот и
всё.
Он состоял в том, чтобы затвориться в Кремле со
всем войском, настроить бараков, окопаться укреплениями, расставить пушки, убить по возможности
более лошадей и посолить их мясо; по возможности
более достать и намародерничать хлеба и прозимовать до весны; а весной пробиться чрез русских.
— О князь! — вскричал генерал, упоенный своим рассказом до того, что, может быть, уже не мог бы остановиться даже пред самою крайнею неосторожностью, — вы говорите: «
Всё это было!» Но было
более, уверяю вас, что было гораздо
более!
Раз навсегда замечено было в семействе, что чем упорнее и настойчивее возрастали иногда, в каком-нибудь общем и спорном семейном пункте, возражения и отпоры Лизаветы Прокофьевны, тем
более это могло служить для
всех признаком, что она, может быть, уж и соглашается с этим пунктом.
Отец, мать и сестры,
все поспели в гостиную, чтобы
всё это видеть и выслушать, и
всех поразила «нелепость, которая не может иметь ни малейших последствий», а еще
более серьезное настроение Аглаи, с каким она высказалась об этой нелепости.
Все переглянулись вопросительно; но князь, кажется, не понял этих слов и был на высшей степени счастья.
Всё объяснялось нетерпеливостью «не желавшей
более сомневаться» Лизаветы Прокофьевны и горячими содроганиями обоих родительских сердец о счастии любимой дочери.
Кроме князя Щ. и Евгения Павловича, к этому слою принадлежал и известный, очаровательный князь N., бывший обольститель и победитель женских сердец во
всей Европе, человек теперь уже лет сорока пяти,
всё еще прекрасной наружности, удивительно умевший рассказывать, человек с состоянием, несколько, впрочем, расстроенным, и по привычке проживавший
более за границей.
— Тем
более, что уже
всё знаете.
И она, и Аглая остановились как бы в ожидании, и обе, как помешанные, смотрели на князя. Но он, может быть, и не понимал
всей силы этого вызова, даже наверно можно сказать. Он только видел пред собой отчаянное, безумное лицо, от которого, как проговорился он раз Аглае, у него «пронзено навсегда сердце». Он не мог
более вынести и с мольбой и упреком обратился к Аглае, указывая на Настасью Филипповну...
Это последнее известие поразило Лизавету Прокофьевну
более всего и было совершенно справедливо: выйдя от Настасьи Филипповны, Аглая действительно скорей согласилась бы умереть, чем показаться теперь на глаза своим домашним, и потому кинулась к Нине Александровне.
Из
всей толпы выискалось человек семь-восемь посетителей, которые и вошли, стараясь сделать это как можно развязнее; но
более охотников не оказалось, и вскоре, в толпе же, стали осуждать выскочек.