В показании же хозяйкином значилось, что «Семен-от Иванович, млад-голубчик, согрей его душеньку, гноил у ней угол два десятка лет, стыда не имея, ибо не только все время земного жития своего постоянно и с упорством чуждался носков, платков и других подобных предметов, но даже сама Устинья Федоровна собственными глазами видела, с помощию ветхости ширм, что ему, голубчику, нечем было подчас своего
белого тельца прикрыть».
«Стану я, раб божий (имя рек), благословясь и пойду перекрестясь во сине море; на синем море лежит бел горюч камень, на этом камне стоит божий престол, на этом престоле сидит пресвятая матерь, в белых рученьках держит белого лебедя, обрывает, общипывает у лебедя белое перо; как отскакнуло, отпрыгнуло белое перо, так отскокните, отпрыгните, отпряните от раба божия (имя рек), родимые огневицы и родимые горячки, с буйной головушки, с ясных очей, с черных бровей, с
белого тельца, с ретивого сердца, с черной с печени, с белого легкого, с рученек, с ноженек.
Неточные совпадения
Власы
белеют в подвигах наших, силы истощеваются в подъемлемых нами трудах, и при воскраии гроба едва возмогаем удостоиться твоего благоволения; а сии упитанные
тельцы сосцами нежности и пороков, сии незаконные сыны отечества наследят в стяжании нашем.
— Ах ты, мошенница, куда забралась! — Рафальский повернул голову и издал губами звук вроде поцелуя, но необыкновенно тонкий, похожий на мышиный писк. Маленький
белый красноглазый зверек спустился к нему до самого лица и, вздрагивая всем
тельцем, стал суетливо тыкаться мордочкой в бороду и в рот человеку.
Сестра поправила ему подушки и
белое одеяльце, он с трудом повернулся к стенке и замолчал. Солнце светило сквозь окно, выходившее на цветник, и кидало яркие лучи на постель и на лежавшее на ней маленькое
тельце, освещая подушки и одеяло и золотя коротко остриженные волосы и худенькую шею ребенка.
Он был невысок ростом и так худ, что при раздевании у него каждое ребро вылеплялось, а живот втягивался, и все его слабосильное
тельце,
белое и чистое, походило на тело десятилетнего несложившегося мальчика.
Вслед за тем он вырезал ножом брюхо-ногу хитона, имеющую вид розовато-белого длинного
тельца, и с аппетитом стал ее жевать.