Неточные совпадения
— Если бы я даже эту самую штуку и мог-с,
то есть чтобы притвориться-с, и так как ее сделать совсем нетрудно опытному человеку,
то и тут я в полном праве моем это средство употребить для
спасения жизни моей от смерти; ибо когда я в болезни лежу,
то хотя бы Аграфена Александровна пришла к ихнему родителю, не могут они тогда с больного человека спросить: «Зачем не донес?» Сами постыдятся.
Мало
того: правосудие и земная казнь даже облегчают казнь природы, даже необходимы душе преступника в эти моменты как
спасение ее от отчаяния, ибо я и представить себе не могу
того ужаса и
тех нравственных страданий Карамазова, когда он узнал, что она его любит, что для него отвергает своего „прежнего“ и „бесспорного“, что его, его, „Митю“, зовет с собою в обновленную жизнь, обещает ему счастье, и это когда же?
От ужаса, а может, и от омерзения к ней, да и
то еще хорошо, что сторонятся, а пожалуй, возьмут да и перестанут сторониться, и станут твердою стеной перед стремящимся видением, и сами остановят сумасшедшую скачку нашей разнузданности, в видах
спасения себя, просвещения и цивилизации!
И даже если и одно только хорошее воспоминание при нас останется в нашем сердце,
то и
то может послужить когда-нибудь нам во
спасение.
Неточные совпадения
Он не видел ничего невозможного и несообразного в представлении о
том, что смерть, существующая для неверующих, для него не существует, и что так как он обладает полнейшею верой, судьей меры которой он сам,
то и греха уже нет в его душе, и он испытывает здесь на земле уже полное
спасение.
— Спасать можно человека, который не хочет погибать; но если натура вся так испорчена, развращена, что самая погибель кажется ей
спасением,
то что же делать?
— Если вы любите свое чадо,
то вы, как добрый отец, не одного богатства, роскоши, почести будете желать своему детищу; вы будете желать его
спасения, его духовного просвещения светом истины.
Правда, что легкость и ошибочность этого представления о своей вере смутно чувствовалась Алексею Александровичу, и он знал, что когда он, вовсе не думая о
том, что его прощение есть действие высшей силы, отдался этому непосредственному чувству, он испытал больше счастья, чем когда он, как теперь, каждую минуту думал, что в его душе живет Христос и что, подписывая бумаги, он исполняет Его волю; но для Алексея Александровича было необходимо так думать, ему было так необходимо в его унижении иметь
ту, хотя бы и выдуманную, высоту, с которой он, презираемый всеми, мог бы презирать других, что он держался, как за
спасение, за свое мнимое
спасение.
Но
то, что он в этой временной, ничтожной жизни сделал, как ему казалось, некоторые ничтожные ошибки, мучало его так, как будто и не было
того вечного
спасения, в которое он верил.