Неточные совпадения
— Непременно! О, как я кляну себя, что
не приходил раньше, — плача и уже
не конфузясь, что плачет, пробормотал Коля. В эту минуту вдруг словно выскочил из комнаты штабс-капитан и тотчас затворил за собою дверь. Лицо его было исступленное, губы
дрожали. Он стал пред обоими молодыми людьми и вскинул вверх обе
руки.
— Вишь, атаман, — сказал он, — довольно я людей перегубил на своем веку, что и говорить! Смолоду полюбилась красная рубашка! Бывало, купец ли заартачится, баба ли запищит, хвачу ножом в бок — и конец. Даже и теперь, коли б случилось кого отправить —
рука не дрогнет! Да что тут! не тебя уверять стать; я чай, и ты довольно народу на тот свет спровадил; не в диковинку тебе, так ли?
Его убийца хладнокровно // Навел удар… спасенья нет: // Пустое сердце бьется ровно, // В
руке не дрогнул пистолет. // И что за диво?.. Издалёка, // Подобный сотням беглецов, // На ловлю счастья и чинов // Заброшен к нам по воле рока. // Смеясь, он дерзко презирал // Земли чужой язык и нравы; // Не мог щадить он нашей славы, // Не мог понять в сей миг кровавый, // На что он руку поднимал!..
Я тот, // Кто не боится адских умыслов, // Кто может наказать тебя кинжалом, // И чья
рука не дрогнет пред убийством, // Когда оно ее спасет… отдай ее.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Сам
не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда
не чувствовал.
Не могу,
не могу! слышу, что
не могу! тянет, так вот и тянет! В одном ухе так вот и слышу: «Эй,
не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И
руки дрожат, и все помутилось.
Она
не отвечала и, склонив немного голову, смотрела на него из-подлобья вопросительно своими блестящими из-за длинных ресниц глазами.
Рука ее, игравшая сорванным листом,
дрожала. Он видел это, и лицо его выразило ту покорность, рабскую преданность, которая так подкупала ее.
Сморщенное лицо Алексея Александровича приняло страдальческое выражение; он взял ее за
руку и хотел что-то сказать, но никак
не мог выговорить; нижняя губа его
дрожала, но он всё еще боролся с своим волнением и только изредка взглядывал на нее. И каждый раз, как он взглядывал, он видел глаза ее, которые смотрели на него с такою умиленною и восторженною нежностью, какой он никогда
не видал в них.
В эту минуту я встретил ее глаза: в них бегали слезы;
рука ее, опираясь на мою,
дрожала; щеки пылали; ей было жаль меня! Сострадание — чувство, которому покоряются так легко все женщины, — впустило свои когти в ее неопытное сердце. Во все время прогулки она была рассеянна, ни с кем
не кокетничала, — а это великий признак!
— Это лошадь отца моего, — сказала Бэла, схватив меня за
руку; она
дрожала, как лист, и глаза ее сверкали. «Ага! — подумал я, — и в тебе, душенька,
не молчит разбойничья кровь!»