Неточные совпадения
Ты мне вот что скажи, ослица:
пусть ты пред мучителями прав, но ведь ты сам-то в себе все же отрекся от веры своей и сам же
говоришь, что в тот же час был анафема проклят, а коли раз уж анафема, так тебя за эту анафему по головке в аду не погладят.
— Ба! А ведь, пожалуй, ты прав. Ах, я ослица, — вскинулся вдруг Федор Павлович, слегка ударив себя по лбу. — Ну, так
пусть стоит твой монастырек, Алешка, коли так. А мы, умные люди, будем в тепле сидеть да коньячком пользоваться. Знаешь ли, Иван, что это самим Богом должно быть непременно нарочно так устроено? Иван,
говори: есть Бог или нет? Стой: наверно
говори, серьезно
говори! Чего опять смеешься?
Я не
говорю про страдания больших, те яблоко съели, и черт с ними, и
пусть бы их всех черт взял, но эти, эти!
— Да стой, стой, — смеялся Иван, — как ты разгорячился. Фантазия,
говоришь ты,
пусть! Конечно, фантазия. Но позволь, однако: неужели ты в самом деле думаешь, что все это католическое движение последних веков есть и в самом деле одно лишь желание власти для одних только грязных благ? Уж не отец ли Паисий так тебя учит?
— «Мама, радость моя,
говорит, нельзя, чтобы не было господ и слуг, но
пусть же и я буду слугой моих слуг, таким же, каким и они мне.
Ибо
пусть нет времени,
пусть он справедливо
говорит, что угнетен все время работой и требами, но не все же ведь время, ведь есть же и у него хоть час один во всю-то неделю, чтоб и о Боге вспомнить.
Ну и
пусть бы не было чудес вовсе,
пусть бы ничего не объявилось чудного и не оправдалось немедленно ожидаемое, но зачем же объявилось бесславие, зачем попустился позор, зачем это поспешное тление, «предупредившее естество», как
говорили злобные монахи?
И отвечает ему Бог: возьми ж ты,
говорит, эту самую луковку, протяни ей в озеро,
пусть ухватится и тянется, и коли вытянешь ее вон из озера, то
пусть в рай идет, а оборвется луковка, то там и оставаться бабе, где теперь.
Я шел сюда, чтобы погибнуть, и
говорил: «
Пусть,
пусть!» — и это из-за моего малодушия, а она через пять лет муки, только что кто-то первый пришел и ей искреннее слово сказал, — все простила, все забыла и плачет!
— Я
говорю:
пусть он только сбегает разменять да прикажет, чтобы не запирали, а вы пойдете и сами скажете…
«Ну и
пусть их, ну и
пусть их, —
говорила сентенциозно Грушенька с блаженным видом в лице, — кой-то денек выйдет им повеселиться, так и не радоваться людям?» Калганов же смотрел так, как будто чем запачкался.
Приходит он в три дня раз, а не каждый день (хотя
пусть бы и каждый день), и всегда так хорошо одет, и вообще я люблю молодежь, Алеша, талантливую, скромную, вот как вы, а у него почти государственный ум, он так мило
говорит, и я непременно, непременно буду просить за него.
Нет,
пусть они его простят; это так гуманно, и чтобы видели благодеяние новых судов, а я-то и не знала, а
говорят, это уже давно, и как я вчера узнала, то меня это так поразило, что я тотчас же хотела за вами послать; и потом, коли его простят, то прямо его из суда ко мне обедать, а я созову знакомых, и мы выпьем за новые суды.
—
Пусть этим всем моим словам, что вам теперь
говорил, в суде не поверят-с, зато в публике поверят-с, и вам стыдно станет-с.
«
Пусть,
говорит, ты шел из гордости, но ведь все же была и надежда, что уличат Смердякова и сошлют в каторгу, что Митю оправдают, а тебя осудят лишь нравственно (слышишь, он тут смеялся!), а другие так и похвалят.
«И добро бы ты,
говорит, в добродетель верил:
пусть не поверят мне, для принципа иду.
Я уже не
говорю про медицину; наука, дескать, лжет, наука ошибается, доктора не сумели отличить истины от притворства, —
пусть,
пусть, но ответьте же мне, однако, на вопрос: для чего ему было притворяться?
Ну и
пусть, я тоже не стану дотрогиваться, но, однако, позволю себе лишь заметить, что если чистая и высоконравственная особа, какова бесспорно и есть высокоуважаемая госпожа Верховцева, если такая особа,
говорю я, позволяет себе вдруг, разом, на суде, изменить первое свое показание, с прямою целью погубить подсудимого, то ясно и то, что это показание ее было сделано не беспристрастно, не хладнокровно.
Неточные совпадения
— Да вот, ваше превосходительство, как!.. — Тут Чичиков осмотрелся и, увидя, что камердинер с лоханкою вышел, начал так: — Есть у меня дядя, дряхлый старик. У него триста душ и, кроме меня, наследников никого. Сам управлять именьем, по дряхлости, не может, а мне не передает тоже. И какой странный приводит резон: «Я,
говорит, племянника не знаю; может быть, он мот.
Пусть он докажет мне, что он надежный человек,
пусть приобретет прежде сам собой триста душ, тогда я ему отдам и свои триста душ».
Пусть лучше позабудемся мы! «Зачем ты, брат,
говоришь мне, что дела в хозяйстве идут скверно? —
говорит помещик приказчику.
— Ах, Анна Григорьевна,
пусть бы еще куры, это бы еще ничего; слушайте только, что рассказала протопопша: приехала,
говорит, к ней помещица Коробочка, перепуганная и бледная как смерть, и рассказывает, и как рассказывает, послушайте только, совершенный роман; вдруг в глухую полночь, когда все уже спало в доме, раздается в ворота стук, ужаснейший, какой только можно себе представить; кричат: «Отворите, отворите, не то будут выломаны ворота!» Каково вам это покажется? Каков же после этого прелестник?
Кажется, как будто ее мало заботило то, о чем заботятся, или оттого, что всепоглощающая деятельность мужа ничего не оставила на ее долю, или оттого, что она принадлежала, по самому сложению своему, к тому философическому разряду людей, которые, имея и чувства, и мысли, и ум, живут как-то вполовину, на жизнь глядят вполглаза и, видя возмутительные тревоги и борьбы,
говорят: «<
Пусть> их, дураки, бесятся!
—
Пусть пан только молчит и никому не
говорит: между козацкими возами есть один мой воз; я везу всякий нужный запас для козаков и по дороге буду доставлять всякий провиант по такой дешевой цене, по какой еще ни один жид не продавал. Ей-богу, так; ей-богу, так.