— Только одно, — сказал Алеша, прямо смотря ей в лицо, — чтобы вы
щадили себя и не показывали ничего на суде о том… — он несколько замялся, — что было между вами… во время самого первого вашего знакомства… в том городе…
Неточные совпадения
Если всю правду, то вот как было, себя не
пощажу.
Дави меня, рази меня, не
щади!
— О, не то счастливо, что я вас покидаю, уж разумеется нет, — как бы поправилась она вдруг с милою светскою улыбкой, — такой друг, как вы, не может этого подумать; я слишком, напротив, несчастна, что вас лишусь (она вдруг стремительно бросилась к Ивану Федоровичу и, схватив его за обе руки, с горячим чувством пожала их); но вот что счастливо, это то, что вы сами, лично, в состоянии будете передать теперь в Москве, тетушке и Агаше, все мое положение, весь теперешний ужас мой, в полной откровенности с Агашей и
щадя милую тетушку, так, как сами сумеете это сделать.
Буди имя Господне благословенно отныне и до века!» Отцы и учители,
пощадите теперешние слезы мои — ибо все младенчество мое как бы вновь восстает предо мною, и дышу теперь, как дышал тогда детскою восьмилетнею грудкой моею, и чувствую, как тогда, удивление, и смятение, и радость.
Посмотри лучше сюда на нее: видел, как она меня
пощадила?
Эти избалованные высшие дамы, если уж захотят чего до капризу, то уж ничего не
щадят, чтобы вышло по-ихнему.
— Не трогай меня… — молящим голосом пролепетала она ему, — не трогай, пока не твоя… Сказала, что твоя, а ты не трогай…
пощади… При тех, подле тех нельзя. Он тут. Гнусно здесь…
— До свидания, птенцы, ухожу со спокойным сердцем. А ты, бабуся, — вполголоса и важно проговорил он, проходя мимо Агафьи, — надеюсь, не станешь им врать обычные ваши бабьи глупости про Катерину,
пощадишь детский возраст. Иси, Перезвон!
— А, это про земной поклон за те деньги! — подхватила она, горько рассмеявшись. — Что ж, он за себя или за меня боится — а? Он сказал, чтоб я
щадила — кого же? Его иль себя? Говорите, Алексей Федорович.
Коли
пощадите, коль отпустите — помолюсь за вас.
Но
пощадите, не лишите меня Бога моего, знаю себя: возропщу!
Тяжело душе моей, господа…
пощадите!»
— Клянусь Богом и Страшным судом его, в крови отца моего не виновен! Катя, прощаю тебе! Братья, други,
пощадите другую!
Но он боялся этой минуты и желал
пощадить страдающую.
— Алексей Александрович, — сказал Вронский, чувствуя что приближается объяснение, — я не могу говорить, не могу понимать.
Пощадите меня! Как вам ни тяжело, поверьте, что мне еще ужаснее.
Я решился предоставить все выгоды Грушницкому; я хотел испытать его; в душе его могла проснуться искра великодушия, и тогда все устроилось бы к лучшему; но самолюбие и слабость характера должны были торжествовать… Я хотел дать себе полное право не
щадить его, если бы судьба меня помиловала. Кто не заключал таких условий с своею совестью?
Все мы имеем маленькую слабость немножко
пощадить себя, а постараемся лучше приискать какого-нибудь ближнего, на ком бы выместить свою досаду, например, на слуге, на чиновнике, нам подведомственном, который в пору подвернулся, на жене или, наконец, на стуле, который швырнется черт знает куда, к самым дверям, так что отлетит от него ручка и спинка: пусть, мол, его знает, что такое гнев.
— Вы меня удивляете, господа, — промолвила Одинцова, — но мы еще с вами потолкуем. А теперь, я слышу, тетушка идет чай пить; мы должны
пощадить ее уши.
И, знаете, иной раз, как шилом уколет, как подумаешь, что по-настоящему о народе заботятся, не
щадя себя, только политические преступники… то есть не преступники, конечно, а… роман «Овод» или «Спартак» изволили читать?
Неточные совпадения
Чина, звания не
пощадит, и будут все скалить зубы и бить в ладоши.
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет на зубок, берегись: отца родного не
пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это с их стороны хорошая черта, что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
Лука Лукич. Да, он горяч! Я ему это несколько раз уже замечал… Говорит: «Как хотите, для науки я жизни не
пощажу».
Верные ликовали, а причетники, в течение многих лет питавшиеся одними негодными злаками, закололи барана и мало того что съели его всего, не
пощадив даже копыт, но долгое время скребли ножом стол, на котором лежало мясо, и с жадностью ели стружки, как бы опасаясь утратить хотя один атом питательного вещества.
[Но я тебя нисколько не
пощажу.]