Неточные совпадения
Вопрос для нашего монастыря был важный, так
как монастырь наш ничем особенно не был до тех пор знаменит: в нем не было
ни мощей святых угодников,
ни явленных чудотворных икон, не было даже славных преданий, связанных
с нашею историей, не числилось за ним исторических подвигов и заслуг отечеству.
—
Какое мне дело до вашей веры! — крикнул было Миусов, но вдруг сдержал себя,
с презрением проговорив: — Вы буквально мараете все, к чему
ни прикоснетесь.
— Ах,
как это
с вашей стороны мило и великолепно будет, — вдруг, вся одушевясь, вскричала Lise. — А я ведь маме говорю:
ни за что он не пойдет, он спасается. Экой, экой вы прекрасный! Ведь я всегда думала, что вы прекрасный, вот что мне приятно вам теперь сказать!
Все же это ничем не унизит его, не отнимет
ни чести,
ни славы его
как великого государства,
ни славы властителей его, а лишь поставит его
с ложной, еще языческой и ошибочной дороги на правильную и истинную дорогу, единственно ведущую к вечным целям.
— Я нарочно и сказал, чтобы вас побесить, потому что вы от родства уклоняетесь, хотя все-таки вы родственник,
как ни финтите, по святцам докажу; за тобой, Иван Федорович, я в свое время лошадей пришлю, оставайся, если хочешь, и ты. Вам же, Петр Александрович, даже приличие велит теперь явиться к отцу игумену, надо извиниться в том, что мы
с вами там накутили…
Она вся вздрогнула, посмотрела пристально секунду, страшно побледнела, ну
как скатерть, и вдруг, тоже
ни слова не говоря, не
с порывом, а мягко так, глубоко, тихо, склонилась вся и прямо мне в ноги — лбом до земли, не по-институтски, по-русски!
С своей стороны и она все шесть недель потом
как у нас в городе прожила —
ни словечком о себе знать не дала.
— Вы переждите, Григорий Васильевич, хотя бы самое даже малое время-с, и прослушайте дальше, потому что я всего не окончил. Потому в самое то время,
как я Богом стану немедленно проклят-с, в самый, тот самый высший момент-с, я уже стал все равно
как бы иноязычником, и крещение мое
с меня снимается и
ни во что вменяется, — так ли хоть это-с?
Но ведь до мук и не дошло бы тогда-с, потому стоило бы мне в тот же миг сказать сей горе: двинься и подави мучителя, то она бы двинулась и в тот же миг его придавила,
как таракана, и пошел бы я
как ни в чем не бывало прочь, воспевая и славя Бога.
Противник этот был чрезвычайно опасный, несмотря на то, что он,
как молчальник, почти и не говорил
ни с кем
ни слова.
Бывали, однако, очень редкие случаи, что и он разговорится
с прибывшими, но большею частию произносил одно лишь какое-нибудь странное слово, задававшее всегда посетителю большую загадку, и затем уже, несмотря
ни на
какие просьбы, не произносил ничего в объяснение.
Время же уходило: мысль об отходившем старце
ни на минуту,
ни на секунду не оставляла его
с того часа,
как он вышел из монастыря.
Так вот теперь это взямши, рассудите сами, Иван Федорович, что тогда
ни Дмитрию Федоровичу,
ни даже вам-с
с братцем вашим Алексеем Федоровичем уж ничего-то ровно после смерти родителя не останется,
ни рубля-с, потому что Аграфена Александровна для того и выйдут за них, чтобы все на себя отписать и
какие ни на есть капиталы на себя перевести-с.
В семь часов вечера Иван Федорович вошел в вагон и полетел в Москву. «Прочь все прежнее, кончено
с прежним миром навеки, и чтобы не было из него
ни вести,
ни отзыва; в новый мир, в новые места, и без оглядки!» Но вместо восторга на душу его сошел вдруг такой мрак, а в сердце заныла такая скорбь,
какой никогда он не ощущал прежде во всю свою жизнь. Он продумал всю ночь; вагон летел, и только на рассвете, уже въезжая в Москву, он вдруг
как бы очнулся.
Этого
как бы трепещущего человека старец Зосима весьма любил и во всю жизнь свою относился к нему
с необыкновенным уважением, хотя, может быть,
ни с кем во всю жизнь свою не сказал менее слов,
как с ним, несмотря на то, что когда-то многие годы провел в странствованиях
с ним вдвоем по всей святой Руси.
Вспоминая тех, разве можно быть счастливым в полноте,
как прежде,
с новыми,
как бы новые
ни были ему милы?» Но можно, можно: старое горе великою тайной жизни человеческой переходит постепенно в тихую умиленную радость; вместо юной кипучей крови наступает кроткая ясная старость: благословляю восход солнца ежедневный, и сердце мое по-прежнему поет ему, но уже более люблю закат его, длинные косые лучи его, а
с ними тихие, кроткие, умиленные воспоминания, милые образы изо всей долгой и благословенной жизни — а надо всем-то правда Божия, умиляющая, примиряющая, всепрощающая!
Вспоминаю
с удивлением, что отомщение сие и гнев мой были мне самому до крайности тяжелы и противны, потому что, имея характер легкий, не мог подолгу
ни на кого сердиться, а потому
как бы сам искусственно разжигал себя и стал наконец безобразен и нелеп.
Он думал только о том, что что бы там
ни вышло и
как бы дело
ни обернулось, а надвигавшаяся окончательная сшибка его
с Федором Павловичем слишком близка и должна разрешиться раньше всего другого.
О, тотчас же увезет
как можно,
как можно дальше, если не на край света, то куда-нибудь на край России, женится там на ней и поселится
с ней incognito, [тайно (лат.).] так чтоб уж никто не знал об них вовсе,
ни здесь,
ни там и нигде.
—
Какие страшные трагедии устраивает
с людьми реализм! — проговорил Митя в совершенном отчаянии. Пот лился
с его лица. Воспользовавшись минутой, батюшка весьма резонно изложил, что хотя бы и удалось разбудить спящего, но, будучи пьяным, он все же не способен
ни к
какому разговору, «а у вас дело важное, так уж вернее бы оставить до утреца…». Митя развел руками и согласился.
Главное то было нестерпимо обидно, что вот он, Митя, стоит над ним со своим неотложным делом, столько пожертвовав, столько бросив, весь измученный, а этот тунеядец, «от которого зависит теперь вся судьба моя, храпит
как ни в чем не бывало, точно
с другой планеты».
Отелло не мог бы
ни за что примириться
с изменой, — не простить не мог бы, а примириться, — хотя душа его незлобива и невинна,
как душа младенца.
—
Как ни в чем? Это
с такими-то тысячами, да
ни в чем?
Она вырвалась от него из-за занавесок. Митя вышел за ней
как пьяный. «Да пусть же, пусть, что бы теперь
ни случилось — за минуту одну весь мир отдам», — промелькнуло в его голове. Грушенька в самом деле выпила залпом еще стакан шампанского и очень вдруг охмелела. Она уселась в кресле, на прежнем месте,
с блаженною улыбкой. Щеки ее запылали, губы разгорелись, сверкавшие глаза посоловели, страстный взгляд манил. Даже Калганова
как будто укусило что-то за сердце, и он подошел к ней.
Голову Григория обмыли водой
с уксусом, и от воды он совсем уже опамятовался и тотчас спросил: «Убит аль нет барин?» Обе женщины и Фома пошли тогда к барину и, войдя в сад, увидали на этот раз, что не только окно, но и дверь из дома в сад стояла настежь отпертою, тогда
как барин накрепко запирался сам
с вечера каждую ночь вот уже всю неделю и даже Григорию
ни под
каким видом не позволял стучать к себе.
—
Ни одному слову не верите, вот почему! Ведь понимаю же я, что до главной точки дошел: старик теперь там лежит
с проломленною головой, а я — трагически описав,
как хотел убить и
как уже пестик выхватил, я вдруг от окна убегаю… Поэма! В стихах! Можно поверить на слово молодцу! Ха-ха! Насмешники вы, господа!
Эта докторша была одних лет
с Анной Федоровной и большая ее приятельница, сам же доктор вот уже
с год заехал куда-то сперва в Оренбург, а потом в Ташкент, и уже
с полгода
как от него не было
ни слуху
ни духу, так что если бы не дружба
с госпожою Красоткиной, несколько смягчавшая горе оставленной докторши, то она решительно бы истекла от этого горя слезами.
— То есть не смешной, это ты неправильно. В природе ничего нет смешного,
как бы там
ни казалось человеку
с его предрассудками. Если бы собаки могли рассуждать и критиковать, то наверно бы нашли столько же для себя смешного, если не гораздо больше, в социальных отношениях между собою людей, их повелителей, — если не гораздо больше; это я повторяю потому, что я твердо уверен, что глупостей у нас гораздо больше. Это мысль Ракитина, мысль замечательная. Я социалист, Смуров.
Между другими торговками, торговавшими на своих лотках рядом
с Марьей, раздался смех,
как вдруг из-под аркады городских лавок выскочил
ни с того
ни с сего один раздраженный человек вроде купеческого приказчика и не наш торговец, а из приезжих, в длиннополом синем кафтане, в фуражке
с козырьком, еще молодой, в темно-русых кудрях и
с длинным, бледным, рябоватым лицом. Он был в каком-то глупом волнении и тотчас принялся грозить Коле кулаком.
Илюша же и говорить не мог. Он смотрел на Колю своими большими и как-то ужасно выкатившимися глазами,
с раскрытым ртом и побледнев
как полотно. И если бы только знал не подозревавший ничего Красоткин,
как мучительно и убийственно могла влиять такая минута на здоровье больного мальчика, то
ни за что бы не решился выкинуть такую штуку,
какую выкинул. Но в комнате понимал это, может быть, лишь один Алеша. Что же до штабс-капитана, то он весь
как бы обратился в самого маленького мальчика.
— Зачем ко мне. В дом их ждал, потому сумления для меня уже не было никакого в том, что они в эту самую ночь прибудут, ибо им, меня лишимшись и никаких сведений не имемши, беспременно приходилось самим в дом влезть через забор-с,
как они умели-с, и что
ни есть совершить.
Доктор, выслушав и осмотрев его, заключил, что у него вроде даже
как бы расстройства в мозгу, и нисколько не удивился некоторому признанию, которое тот
с отвращением, однако, сделал ему. «Галлюцинации в вашем состоянии очень возможны, — решил доктор, — хотя надо бы их и проверить… вообще же необходимо начать лечение серьезно, не теряя
ни минуты, не то будет плохо».
«Ну так возвратили вы тогда эти сто рублей господину Карамазову или нет?» Трифон Борисович
как ни вилял, но после допроса мужиков в найденной сторублевой сознался, прибавив только, что Дмитрию Федоровичу тогда же свято все возвратил и вручил «по самой честности, и что вот только оне сами, будучи в то время совсем пьяными-с, вряд ли это могут припомнить».
Плавно, своею неслышною походкой,
с маленькою раскачкой,
как ходят иногда полные женщины, приблизилась она к балюстраде, пристально смотря на председателя и
ни разу не взглянув
ни направо,
ни налево.
Иногда же говорила так,
как будто летела в какую-то пропасть: «все-де равно, что бы
ни вышло, а я все-таки скажу…» Насчет знакомства своего
с Федором Павловичем она резко заметила: «Всё пустяки, разве я виновата, что он ко мне привязался?» А потом через минуту прибавила: «Я во всем виновата, я смеялась над тем и другим — и над стариком, и над этим — и их обоих до того довела.
Из этих других, старший — есть один из современных молодых людей
с блестящим образованием,
с умом довольно сильным, уже
ни во что, однако, не верующим, многое, слишком уже многое в жизни отвергшим и похерившим, точь-в-точь
как и родитель его.
Обозначив в порядке все, что известно было судебному следствию об имущественных спорах и семейных отношениях отца
с сыном, и еще, и еще раз выведя заключение, что, по известным данным, нет
ни малейшей возможности определить в этом вопросе о дележе наследства, кто кого обсчитал или кто на кого насчитал, Ипполит Кириллович по поводу этих трех тысяч рублей, засевших в уме Мити
как неподвижная идея, упомянул об медицинской экспертизе.
Но заметьте:
как ни был он вне себя, а захватил-таки
с собою медный пестик.
Но зазвонил колокольчик. Присяжные совещались ровно час,
ни больше,
ни меньше. Глубокое молчание воцарилось, только что уселась снова публика. Помню,
как присяжные вступили в залу. Наконец-то! Не привожу вопросов по пунктам, да я их и забыл. Я помню лишь ответ на первый и главный вопрос председателя, то есть «убил ли
с целью грабежа преднамеренно?» (текста не помню). Все замерло. Старшина присяжных, именно тот чиновник, который был всех моложе, громко и ясно, при мертвенной тишине залы, провозгласил...
О, Алеша знал и еще одну ужасную причину ее теперешней муки,
как ни скрывала она ее от него во все эти дни после осуждения Мити; но ему почему-то было бы слишком больно, если б она до того решилась пасть ниц, что заговорила бы
с ним сама, теперь, сейчас, и об этой причине.
И что бы там
ни случилось
с нами потом в жизни, хотя бы мы и двадцать лет потом не встречались, — все-таки будем помнить о том,
как мы хоронили бедного мальчика, в которого прежде бросали камни, помните, там у мостика-то? — а потом так все его полюбили.