Неточные совпадения
— Мне сегодня необыкновенно легче, но я уже знаю, что это всего лишь минута. Я мою болезнь теперь безошибочно
понимаю. Если же я вам кажусь столь веселым, то
ничем и никогда
не могли вы меня столь обрадовать, как сделав такое замечание. Ибо для счастия созданы люди, и кто вполне счастлив, тот прямо удостоен сказать себе: «Я выполнил завет Божий на сей земле». Все праведные, все святые, все святые мученики были все счастливы.
Ничего я бы тут
не видел, если бы Дмитрия Федоровича, брата твоего, вдруг сегодня
не понял всего как есть, разом и вдруг, всего как он есть.
Не понимал я тогда
ничего: я, брат, до самого сюда приезда, и даже до самых последних теперешних дней, и даже, может быть, до сегодня,
не понимал ничего об этих всех наших с отцом денежных пререканиях.
—
Не мудрено, Lise,
не мудрено… от твоих же капризов и со мной истерика будет, а впрочем, она так больна, Алексей Федорович, она всю ночь была так больна, в жару, стонала! Я насилу дождалась утра и Герценштубе. Он говорит, что
ничего не может
понять и что надо обождать. Этот Герценштубе всегда придет и говорит, что
ничего не может
понять. Как только вы подошли к дому, она вскрикнула и с ней случился припадок, и приказала себя сюда в свою прежнюю комнату перевезть…
Приезжал ко мне доктор Герценштубе, по доброте своего сердца, осматривал их обеих целый час: «
Не понимаю, говорит,
ничего», а, однако же, минеральная вода, которая в аптеке здешней есть (прописал он ее), несомненную пользу ей принесет, да ванны ножные из лекарств тоже ей прописал.
Я клоп и признаю со всем принижением, что
ничего не могу
понять, для чего все так устроено.
Поведал он мне, что лес любит, птичек лесных; был он птицелов, каждый их свист
понимал, каждую птичку приманить умел; лучше того как в лесу
ничего я, говорит,
не знаю, да и все хорошо.
— Молчи, Ракитка,
не понимаешь ты
ничего у нас!
Не понимаешь, Феня, какой забор, ну да
ничего… все равно, завтра услышишь и все
поймешь… а теперь прощай!
— Что ж, господа, я вас
не виню, я готов…
Понимаю, что вам
ничего более
не остается.
Илюша же и говорить
не мог. Он смотрел на Колю своими большими и как-то ужасно выкатившимися глазами, с раскрытым ртом и побледнев как полотно. И если бы только знал
не подозревавший
ничего Красоткин, как мучительно и убийственно могла влиять такая минута на здоровье больного мальчика, то ни за что бы
не решился выкинуть такую штуку, какую выкинул. Но в комнате
понимал это, может быть, лишь один Алеша. Что же до штабс-капитана, то он весь как бы обратился в самого маленького мальчика.
— В Сикарузы! — вскричал штабс-капитан, как бы
ничего еще
не понимая.
— Глупый ты, Алешенька, вот что,
ничего ты тут
не понимаешь при всем уме, вот что.
Заговорит, заговорит —
ничего понимать не могу, думаю, это он об чем умном, ну я глупая,
не понять мне, думаю; только стал он мне вдруг говорить про дитё, то есть про дитятю какого-то, «зачем, дескать, бедно дитё?» «За дитё-то это я теперь и в Сибирь пойду, я
не убил, по мне надо в Сибирь пойти!» Что это такое, какое такое дитё — ничегошеньки
не поняла.
Что ж, я бы мог вам и теперь сказать, что убивцы они… да
не хочу я теперь пред вами лгать, потому… потому что если вы действительно, как сам вижу,
не понимали ничего доселева и
не притворялись предо мной, чтоб явную вину свою на меня же в глаза свалить, то все же вы виновны во всем-с, ибо про убивство вы знали-с и мне убить поручили-с, а сами, все знамши, уехали.
Полагали, впрочем, что он делает это много-много что для игры, так сказать для некоторого юридического блеска, чтоб уж
ничего не было забыто из принятых адвокатских приемов: ибо все были убеждены, что какой-нибудь большой и окончательной пользы он всеми этими «подмарываниями»
не мог достичь и, вероятно, это сам лучше всех
понимает, имея какую-то свою идею в запасе, какое-то еще пока припрятанное оружие защиты, которое вдруг и обнаружит, когда придет срок.
Насчет же того особого пункта, остался ли что-нибудь должен Федор Павлович Мите при расчете по имению — даже сам Ракитин
не мог
ничего указать и отделался лишь общими местами презрительного характера: «кто, дескать, мог бы разобрать из них виноватого и сосчитать, кто кому остался должен при бестолковой карамазовщине, в которой никто себя
не мог ни
понять, ни определить?» Всю трагедию судимого преступления он изобразил как продукт застарелых нравов крепостного права и погруженной в беспорядок России, страдающей без соответственных учреждений.
О, он
не понял, он
не понял ничего, зачем я тогда прибежала, он способен подозревать только низость!
Но прежде еще, нежели жиды собрались с духом отвечать, Тарас заметил, что у Мардохая уже не было последнего локона, который хотя довольно неопрятно, но все же вился кольцами из-под яломка его. Заметно было, что он хотел что-то сказать, но наговорил такую дрянь, что Тарас
ничего не понял. Да и сам Янкель прикладывал очень часто руку ко рту, как будто бы страдал простудою.
Неточные совпадения
Всечасное употребление этого слова так нас с ним ознакомило, что, выговоря его, человек
ничего уже
не мыслит,
ничего не чувствует, когда, если б люди
понимали его важность, никто
не мог бы вымолвить его без душевного почтения.
Но перенесемся мыслью за сто лет тому назад, поставим себя на место достославных наших предков, и мы легко
поймем тот ужас, который долженствовал обуять их при виде этих вращающихся глаз и этого раскрытого рта, из которого
ничего не выходило, кроме шипения и какого-то бессмысленного звука, непохожего даже на бой часов.
Сначала Беневоленский сердился и даже называл речи Распоповой"дурьими", но так как Марфа Терентьевна
не унималась, а все больше и больше приставала к градоначальнику: вынь да положь Бонапарта, то под конец он изнемог. Он
понял, что
не исполнить требование"дурьей породы"невозможно, и мало-помалу пришел даже к тому, что
не находил в нем
ничего предосудительного.
Грустилов
ничего этого
не понимал.
Напрасно пан Кшепшицюльский и пан Пшекшицюльский, которых она была тайным орудием, усовещивали, протестовали и угрожали — Клемантинка через пять минут была до того пьяна, что
ничего уж
не понимала.