Неточные совпадения
Превосходное имение его находилось сейчас же на выезде из нашего городка и граничило с землей нашего знаменитого монастыря, с которым Петр Александрович, еще в самых
молодых летах, как только получил наследство, мигом начал нескончаемый процесс за право каких-то ловель в реке или порубок в лесу, доподлинно
не знаю, но начать процесс с «клерикалами» почел даже своею гражданскою и просвещенною обязанностью.
Впрочем, ни Ефима Петровича, ни гениального воспитателя уже
не было в живых, когда
молодой человек, кончив гимназию, поступил в университет.
Как бы там ни было,
молодой человек
не потерялся нисколько и добился-таки работы, сперва уроками в двугривенный, а потом бегая по редакциям газет и доставляя статейки в десять строчек об уличных происшествиях, за подписью «Очевидец».
Статейки эти, говорят, были так всегда любопытно и пикантно составлены, что быстро пошли в ход, и уж в этом одном
молодой человек оказал все свое практическое и умственное превосходство над тою многочисленною, вечно нуждающеюся и несчастною частью нашей учащейся молодежи обоего пола, которая в столицах, по обыкновению, с утра до ночи обивает пороги разных газет и журналов,
не умея ничего лучше выдумать, кроме вечного повторения одной и той же просьбы о переводах с французского или о переписке.
Вообще судя, странно было, что
молодой человек, столь ученый, столь гордый и осторожный на вид, вдруг явился в такой безобразный дом, к такому отцу, который всю жизнь его игнорировал,
не знал его и
не помнил, и хоть
не дал бы, конечно, денег ни за что и ни в каком случае, если бы сын у него попросил, но все же всю жизнь боялся, что и сыновья, Иван и Алексей, тоже когда-нибудь придут да и попросят денег.
И вот
молодой человек поселяется в доме такого отца, живет с ним месяц и другой, и оба уживаются как
не надо лучше.
Помню, он-то именно и дивился всех более, познакомившись с заинтересовавшим его чрезвычайно
молодым человеком, с которым он
не без внутренней боли пикировался иногда познаниями.
Пить вино и развратничать он
не любит, а между тем старик и обойтись без него
не может, до того ужились!» Это была правда;
молодой человек имел даже видимое влияние на старика; тот почти начал его иногда как будто слушаться, хотя был чрезвычайно и даже злобно подчас своенравен; даже вести себя начал иногда приличнее…
Молодой человек еще
не решился.
Начали «Во лузях», и вдруг Марфа Игнатьевна, тогда еще женщина
молодая, выскочила вперед пред хором и прошлась «русскую» особенным манером,
не по-деревенскому, как бабы, а как танцевала она, когда была дворовою девушкой у богатых Миусовых на домашнем помещичьем их театре, где обучал актеров танцевать выписанный из Москвы танцмейстер.
Раз случилось, что новый губернатор нашей губернии, обозревая наездом наш городок, очень обижен был в своих лучших чувствах, увидав Лизавету, и хотя понял, что это «юродивая», как и доложили ему, но все-таки поставил на вид, что
молодая девка, скитающаяся в одной рубашке, нарушает благоприличие, а потому чтобы сего впредь
не было.
— Ты ошибся, мой добрый Алеша, — проговорил он с выражением лица, которого никогда еще Алеша у него
не видел, — с выражением какой-то
молодой искренности и сильного неудержимо откровенного чувства, — никогда Катерина Ивановна
не любила меня!
Милый Алексей Федорович, вы ведь
не знали этого: знайте же, что мы все, все — я, обе ее тетки — ну все, даже Lise, вот уже целый месяц как мы только того и желаем и молим, чтоб она разошлась с вашим любимцем Дмитрием Федоровичем, который ее знать
не хочет и нисколько
не любит, и вышла бы за Ивана Федоровича, образованного и превосходного
молодого человека, который ее любит больше всего на свете.
— Ах, это правда, ах, я это ужасно вдруг поняла! Ах, Алеша, как вы все это знаете? Такой
молодой и уж знает, что в душе… Я бы никогда этого
не выдумала…
— Слышу благоразумное слово благоразумного
молодого человека. Понимать ли мне так, что вы сами только потому соглашались с ней, что
не хотели, из сострадания к ее болезненному состоянию, противоречием рассердить ее?
— Да будто они там у себя так уж лучше наших? Я иного нашего щеголечка на трех
молодых самых англичан
не променяю, — нежно проговорила Марья Кондратьевна, должно быть, сопровождая в эту минуту слова свои самыми томными глазками.
— А то, что ты такой же точно
молодой человек, как и все остальные двадцатитрехлетние
молодые люди, такой же
молодой, молоденький, свежий и славный мальчик, ну желторотый, наконец, мальчик! Что,
не очень тебя обидел?
Тут
не ум,
не логика, тут нутром, тут чревом любишь, первые свои
молодые силы любишь…
— Сам понимаешь, значит, для чего. Другим одно, а нам, желторотым, другое, нам прежде всего надо предвечные вопросы разрешить, вот наша забота. Вся
молодая Россия только лишь о вековечных вопросах теперь и толкует. Именно теперь, как старики все полезли вдруг практическими вопросами заниматься. Ты из-за чего все три месяца глядел на меня в ожидании? Чтобы допросить меня: «Како веруеши али вовсе
не веруеши?» — вот ведь к чему сводились ваши трехмесячные взгляды, Алексей Федорович, ведь так?
В самом деле, это могла быть
молодая досада
молодой неопытности и
молодого тщеславия, досада на то, что
не сумел высказаться, да еще с таким существом, как Алеша, на которого в сердце его несомненно существовали большие расчеты.
Не скажу, чтобы были скверные; все эти
молодые люди были хорошие, да вели-то себя скверно, а пуще всех я.
Возвращаюсь я через два месяца и вдруг узнаю, что девица уже замужем, за богатым пригородным помещиком, человеком хоть и старее меня годами, но еще
молодым, имевшим связи в столице и в лучшем обществе, чего я
не имел, человеком весьма любезным и сверх того образованным, а уж образования-то я
не имел вовсе.
Главное же в том заключалось, что, как узнал я тогда же, был этот
молодой помещик женихом ее уже давно и что сам же я встречал его множество раз в ихнем доме, но
не примечал ничего, ослепленный своими достоинствами.
«Слава Богу, кричу,
не убили человека!» — да свой-то пистолет схватил, оборотился назад, да швырком, вверх, в лес и пустил: «Туда, кричу, тебе и дорога!» Оборотился к противнику: «Милостивый государь, говорю, простите меня, глупого
молодого человека, что по вине моей вас разобидел, а теперь стрелять в себя заставил.
Вдруг, смотрю, подымается из среды дам та самая
молодая особа, из-за которой я тогда на поединок вызвал и которую столь недавно еще в невесты себе прочил, а я и
не заметил, как она теперь на вечер приехала.
Лет был около пятидесяти, и вид имел почти строгий, был малоречив; женат же был
не более десяти лет с супругой еще
молодою, от которой имел трех малолетних еще детей.
— «Таинством исповеди злоупотреблял», — злобным шепотом прибавляли самые ярые противники старчества, и это даже из самых старейших и суровых в богомолье своем иноков, истинных постников и молчальников, замолчавших при жизни усопшего, но вдруг теперь отверзших уста свои, что было уже ужасно, ибо сильно влияли словеса их на
молодых и еще
не установившихся иноков.
Кроме отца Паисия, уединенно читавшего над гробом Евангелие, и юноши послушника Порфирия, утомленного вчерашнею ночною беседой и сегодняшнею суетой и спавшего в другой комнате на полу своим крепким
молодым сном, в келье никого
не было.
— Нет, кажись,
не очень смеется… Даже скучная совсем сидит,
молодому человеку волосы расчесывала.
— Да какой же он
молодой, да и
не офицер он вовсе; нет, сударь,
не ему, а миусовскому племяннику этому, молодому-то… вот только имя забыл.
Она сидела за столом сбоку, в креслах, а рядом с нею, на диване, хорошенький собою и еще очень
молодой Калганов; она держала его за руку и, кажется, смеялась, а тот,
не глядя на нее, что-то громко говорил, как будто с досадой, сидевшему чрез стол напротив Грушеньки Максимову.
Это был
молодой человек, лет
не более двадцати, щегольски одетый, с очень милым беленьким личиком и с прекрасными густыми русыми волосами.
Но на этом беленьком личике были прелестные светло-голубые глаза, с умным, а иногда и глубоким выражением,
не по возрасту даже, несмотря на то что
молодой человек иногда говорил и смотрел совсем как дитя и нисколько этим
не стеснялся, даже сам это сознавая.
— Нет-с, в Смоленской губернии-с. А только ее улан еще прежде того вывез-с, супругу-то мою-с, будущую-с, и с пани-маткой, и с тантой, и еще с одною родственницей со взрослым сыном, это уж из самой Польши, из самой… и мне уступил. Это один наш поручик, очень хороший
молодой человек. Сначала он сам хотел жениться, да и
не женился, потому что она оказалась хромая…
— Но это невозможно! — вскричал маленький
молодой человечек. — Михаил Макарыч, Михаил Макарыч! Это
не так,
не так-с!.. Прошу позволить мне одному говорить… Я никак
не мог предположить от вас подобного эпизода…
Вот говорят про современных
молодых людей, что они ничего
не умеют, вот вам пример» и т. д., и т. д.
Я бы, впрочем, и
не стал распространяться о таких мелочных и эпизодных подробностях, если б эта сейчас лишь описанная мною эксцентрическая встреча
молодого чиновника с вовсе
не старою еще вдовицей
не послужила впоследствии основанием всей жизненной карьеры этого точного и аккуратного
молодого человека, о чем с изумлением вспоминают до сих пор в нашем городке и о чем, может быть, и мы скажем особое словечко, когда заключим наш длинный рассказ о братьях Карамазовых.
А Калганов забежал в сени, сел в углу, нагнул голову, закрыл руками лицо и заплакал, долго так сидел и плакал, — плакал, точно был еще маленький мальчик, а
не двадцатилетний уже
молодой человек. О, он поверил в виновность Мити почти вполне! «Что же это за люди, какие же после того могут быть люди!» — бессвязно восклицал он в горьком унынии, почти в отчаянии.
Не хотелось даже и жить ему в ту минуту на свете. «Стоит ли, стоит ли!» — восклицал огорченный юноша.
Между другими торговками, торговавшими на своих лотках рядом с Марьей, раздался смех, как вдруг из-под аркады городских лавок выскочил ни с того ни с сего один раздраженный человек вроде купеческого приказчика и
не наш торговец, а из приезжих, в длиннополом синем кафтане, в фуражке с козырьком, еще
молодой, в темно-русых кудрях и с длинным, бледным, рябоватым лицом. Он был в каком-то глупом волнении и тотчас принялся грозить Коле кулаком.
— Непременно! О, как я кляну себя, что
не приходил раньше, — плача и уже
не конфузясь, что плачет, пробормотал Коля. В эту минуту вдруг словно выскочил из комнаты штабс-капитан и тотчас затворил за собою дверь. Лицо его было исступленное, губы дрожали. Он стал пред обоими
молодыми людьми и вскинул вверх обе руки.
Странно было для Алеши и то, что, несмотря на все несчастие, постигшее бедную женщину, невесту жениха, арестованного по страшному преступлению, почти в тот самый миг, когда она стала его невестой, несмотря потом на болезнь и на угрожающее впереди почти неминуемое решение суда, Грушенька все-таки
не потеряла прежней своей
молодой веселости.
Ну, все равно как к старцу Зосиме на исповеди, и это самое верное, это очень подходит: назвала же я вас давеча схимником, — ну так вот этот бедный
молодой человек, ваш друг Ракитин (о Боже, я просто на него
не могу сердиться!
Я сержусь и злюсь, но
не очень), одним словом, этот легкомысленный
молодой человек вдруг, представьте себе, кажется, вздумал в меня влюбиться.
— Ах, милый, милый Алексей Федорович, тут-то, может быть, самое главное, — вскрикнула госпожа Хохлакова, вдруг заплакав. — Бог видит, что я вам искренно доверяю Lise, и это ничего, что она вас тайком от матери позвала. Но Ивану Федоровичу, вашему брату, простите меня, я
не могу доверить дочь мою с такою легкостью, хотя и продолжаю считать его за самого рыцарского
молодого человека. А представьте, он вдруг и был у Lise, а я этого ничего и
не знала.
А она мне вдруг кричит: «Я ненавижу Ивана Федоровича, я требую, чтобы вы его
не принимали, чтобы вы ему отказали от дома!» Я обомлела при такой неожиданности и возражаю ей: с какой же стати буду я отказывать такому достойному
молодому человеку и притом с такими познаниями и с таким несчастьем, потому что все-таки все эти истории — ведь это несчастье, а
не счастие,
не правда ли?
— Я
не могу отвечать за все мои знакомства… Я
молодой человек… и кто же может отвечать за всех тех, кого встречает, — так и вспыхнул весь Ракитин.
— И, однако, бедный
молодой человек мог получить без сравнения лучшую участь, ибо был хорошего сердца и в детстве, и после детства, ибо я знаю это. Но русская пословица говорит: «Если есть у кого один ум, то это хорошо, а если придет в гости еще умный человек, то будет еще лучше, ибо тогда будет два ума, а
не один только…»
— О да, я сам был тогда еще
молодой человек… Мне… ну да, мне было тогда сорок пять лет, а я только что сюда приехал. И мне стало тогда жаль мальчика, и я спросил себя: почему я
не могу купить ему один фунт… Ну да, чего фунт? Я забыл, как это называется… фунт того, что дети очень любят, как это — ну, как это… — замахал опять доктор руками, — это на дереве растет, и его собирают и всем дарят…
И вот прошло двадцать три года, я сижу в одно утро в моем кабинете, уже с белою головой, и вдруг входит цветущий
молодой человек, которого я никак
не могу узнать, но он поднял палец и смеясь говорит: «Gott der Vater, Gott der Sohn und Gott der heilige Geist!
Это она великодушно утаила и
не устыдилась выставить наружу, что это она, она сама, прибежала тогда к
молодому офицеру, своим собственным порывом, надеясь на что-то… чтобы выпросить у него денег.