Неточные совпадения
Впрочем, о старшем, Иване, сообщу лишь то, что он рос каким-то угрюмым и закрывшимся сам
в себе отроком, далеко не робким, но как бы еще с десяти лет проникнувшим
в то, что растут они все-таки
в чужой
семье и на чужих милостях и что отец у них какой-то такой, о котором даже и говорить стыдно, и проч., и проч.
В точности не знаю, но как-то так случилось, что с
семьей Ефима Петровича он расстался чуть ли не тринадцати лет, перейдя
в одну из московских гимназий и на пансион к какому-то опытному и знаменитому тогда педагогу, другу с детства Ефима Петровича.
Приезжаю лет
семь назад
в один городишко, были там делишки, а я кой с какими купчишками завязал было компаньишку.
Правда, — усмехнулся старец, — теперь общество христианское пока еще само не готово и стоит лишь на
семи праведниках; но так как они не оскудевают, то и пребывает все же незыблемо,
в ожидании своего полного преображения из общества как союза почти еще языческого во единую вселенскую и владычествующую церковь.
Раз пикник всем городом был, поехали на
семи тройках;
в темноте, зимой,
в санях, стал я жать одну соседскую девичью ручку и принудил к поцелуям эту девочку, дочку чиновника, бедную, милую, кроткую, безответную.
— Буду, понимаю, что нескоро, что нельзя этак прийти и прямо бух! Он теперь пьян. Буду ждать и три часа, и четыре, и пять, и шесть, и
семь, но только знай, что сегодня, хотя бы даже
в полночь, ты явишься к Катерине Ивановне, с деньгами или без денег, и скажешь: «Велел вам кланяться». Я именно хочу, чтобы ты этот стих сказал: «Велел, дескать, кланяться».
Отец Ферапонт добился того, что и его наконец поселили, лет
семь тому назад,
в этой самой уединенной келейке, то есть просто
в избе, но которая весьма похожа была на часовню, ибо заключала
в себе чрезвычайно много жертвованных образов с теплившимися вековечно пред ними жертвованными лампадками, как бы смотреть за которыми и возжигать их и приставлен был отец Ферапонт.
— Пронзили-с. Прослезили меня и пронзили-с. Слишком наклонен чувствовать. Позвольте же отрекомендоваться вполне: моя
семья, мои две дочери и мой сын — мой помет-с. Умру я, кто-то их возлюбит-с? А пока живу я, кто-то меня, скверненького, кроме них, возлюбит? Великое это дело устроил Господь для каждого человека
в моем роде-с. Ибо надобно, чтоб и человека
в моем роде мог хоть кто-нибудь возлюбить-с…
Рос он у них как дикий зверенок, не научили его пастухи ничему, напротив,
семи лет уже посылали пасти стадо,
в мокреть и
в холод, почти без одежды и почти не кормя его.
А
в самом деле мы, может быть, лет на
семь, на десять прощаемся.
— Не надо
в Чермашню. Не опоздаю, братцы, к
семи часам на железную дорогу?
Одним словом, можно бы было надеяться даже-де тысяч на шесть додачи от Федора Павловича, на
семь даже, так как Чермашня все же стоит не менее двадцати пяти тысяч, то есть наверно двадцати восьми, «тридцати, тридцати, Кузьма Кузьмич, а я, представьте себе, и семнадцати от этого жестокого человека не выбрал!..» Так вот я, дескать, Митя, тогда это дело бросил, ибо не умею с юстицией, а приехав сюда, поставлен был
в столбняк встречным иском (здесь Митя опять запутался и опять круто перескочил): так вот, дескать, не пожелаете ли вы, благороднейший Кузьма Кузьмич, взять все права мои на этого изверга, а сами мне дайте три только тысячи…
Вы ни
в каком случае проиграть ведь не можете,
в этом честью, честью клянусь, а совсем напротив, можете нажить тысяч шесть или
семь вместо трех…
Что же касается собственно до «плана», то было все то же самое, что и прежде, то есть предложение прав своих на Чермашню, но уже не с коммерческою целью, как вчера Самсонову, не прельщая эту даму, как вчера Самсонова, возможностью стяпать вместо трех тысяч куш вдвое, тысяч
в шесть или
семь, а просто как благородную гарантию за долг.
Было часов
семь с половиною, когда он позвонил
в колокольчик.
Но нашлись там как раз
в то время и еще несколько мальчиков, с которыми он и сошелся; одни из них проживали на станции, другие по соседству — всего молодого народа от двенадцати до пятнадцати лет сошлось человек шесть или
семь, а из них двое случились и из нашего городка.
Талантливый молодой человек, взявший на себя описать настоящее дело, — все тот же господин Ракитин, о котором я уже упоминал, —
в нескольких сжатых и характерных фразах определяет характер этой героини: „Раннее разочарование, ранний обман и падение, измена обольстителя-жениха, ее бросившего, затем бедность, проклятие честной
семьи и, наконец, покровительство одного богатого старика, которого она, впрочем, сама считает и теперь своим благодетелем.
Отец, докажи мне, что я должен любить тебя?“ — и если этот отец
в силах и
в состоянии будет ответить и доказать ему, — то вот и настоящая нормальная
семья, не на предрассудке лишь мистическом утверждающаяся, а на основаниях разумных, самоотчетных и строго гуманных.
В противном случае, если не докажет отец, — конец тотчас же этой
семье: он не отец ему, а сын получает свободу и право впредь считать отца своего за чужого себе и даже врагом своим.
Неточные совпадения
Купцы. Ей-богу! такого никто не запомнит городничего. Так все и припрятываешь
в лавке, когда его завидишь. То есть, не то уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по
семи лежит
в бочке, что у меня сиделец не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают на Антона, и уж, кажись, всего нанесешь, ни
в чем не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия несешь.
Городничий. Что, голубчики, как поживаете? как товар идет ваш? Что, самоварники, аршинники, жаловаться? Архиплуты, протобестии, надувалы мирские! жаловаться? Что, много взяли? Вот, думают, так
в тюрьму его и засадят!.. Знаете ли вы,
семь чертей и одна ведьма вам
в зубы, что…
Случается, к недужному // Придешь: не умирающий, // Страшна
семья крестьянская //
В тот час, как ей приходится // Кормильца потерять!
Неласково // Глядит на них
семья, // Они
в дому шумливые, // На улице драчливые, // Обжоры за столом…
В одной,
в другой навалятся, // А
в третьей не притронутся — // У нас на
семью пьющую // Непьющая
семья!