Неточные совпадения
Рассказывали, что молодая супруга выказала при том несравненно
более благородства и возвышенности, нежели Федор Павлович, который, как известно теперь, подтибрил у нее тогда же, разом,
все ее денежки, до двадцати пяти тысяч, только что она их получила, так что тысячки эти с тех пор решительно как бы канули для нее в воду.
Вот это и начал эксплуатировать Федор Павлович, то есть отделываться малыми подачками, временными высылками, и в конце концов так случилось, что когда, уже года четыре спустя, Митя, потеряв терпение, явился в наш городок в другой раз, чтобы совсем уж покончить дела с родителем, то вдруг оказалось, к его величайшему изумлению, что у него уже ровно нет ничего, что и сосчитать даже трудно, что он перебрал уже деньгами
всю стоимость своего имущества у Федора Павловича, может быть еще даже сам должен ему; что по таким-то и таким-то сделкам, в которые сам тогда-то и тогда пожелал вступить, он и права не имеет требовать ничего
более, и проч., и проч.
Такие воспоминания могут запоминаться (и это
всем известно) даже и из
более раннего возраста, даже с двухлетнего, но лишь выступая
всю жизнь как бы светлыми точками из мрака, как бы вырванным уголком из огромной картины, которая
вся погасла и исчезла, кроме этого только уголочка.
Между простонародьем встречались и приезжие
более высшего общества, две-три дамы, один очень старый генерал;
все они стояли в гостинице.
Многие из «высших» даже лиц и даже из ученейших, мало того, некоторые из вольнодумных даже лиц, приходившие или по любопытству, или по иному поводу, входя в келью со
всеми или получая свидание наедине, ставили себе в первейшую обязанность,
все до единого, глубочайшую почтительность и деликатность во
все время свидания, тем
более что здесь денег не полагалось, а была лишь любовь и милость с одной стороны, а с другой — покаяние и жажда разрешить какой-нибудь трудный вопрос души или трудный момент в жизни собственного сердца.
—
Все эти ссылки в работы, а прежде с битьем, никого не исправляют, а главное, почти никакого преступника и не устрашают, и число преступлений не только не уменьшается, а чем далее, тем
более нарастает.
Мало того, даже старается сохранить с преступником
все христианское церковное общение: допускает его к церковным службам, к святым дарам, дает ему подаяние и обращается с ним
более как с плененным, чем как с виновным.
И однако,
все шли. Монашек молчал и слушал. Дорогой через песок он только раз лишь заметил, что отец игумен давно уже ожидают и что
более получаса опоздали. Ему не ответили. Миусов с ненавистью посмотрел на Ивана Федоровича.
Спорные же порубки в лесу и эту ловлю рыбы (где
все это — он и сам не знал) он решил им уступить окончательно, раз навсегда, сегодня же, тем
более что
все это очень немногого стоило, и
все свои иски против монастыря прекратить.
Все эти благие намерения еще
более укрепились, когда они вступили в столовую отца игумена.
Но тем и кончились раз навсегда побои и не повторялись
более ни разу во
всю жизнь, да и Марфа Игнатьевна закаялась с тех пор танцевать.
Это требование и необходимость непременно пойти вселила сразу какое-то мучительное чувство в его сердце, и
все утро, чем далее, тем
более,
все больнее и больнее в нем это чувство разбаливалось, несмотря на
все последовавшие затем сцены и приключения в монастыре, и сейчас у игумена, и проч., и проч.
Сад был величиной с десятину или немногим
более, но обсажен деревьями лишь кругом, вдоль по
всем четырем заборам, — яблонями, кленом, липой, березой.
— К чему же тут вмешивать решение по достоинству? Этот вопрос
всего чаще решается в сердцах людей совсем не на основании достоинств, а по другим причинам, гораздо
более натуральным. А насчет права, так кто же не имеет права желать?
Оказались тоже и другие люди, до которых
все это касалось и, может быть, гораздо
более, чем могло казаться Алеше прежде.
— То ли еще узрим, то ли еще узрим! — повторили кругом монахи, но отец Паисий, снова нахмурившись, попросил
всех хотя бы до времени вслух о сем не сообщать никому, «пока еще
более подтвердится, ибо много в светских легкомыслия, да и случай сей мог произойти естественно», — прибавил он осторожно, как бы для очистки совести, но почти сам не веруя своей оговорке, что очень хорошо усмотрели и слушавшие.
Всех же
более, казалось, был поражен совершившимся чудом вчерашний захожий в обитель монашек «от святого Сильвестра», из одной малой обители Обдорской на дальнем Севере.
Ел он, как говорили (да оно и правда было),
всего лишь по два фунта хлеба в три дня, не
более; приносил ему их каждые три дня живший тут же на пасеке пасечник, но даже и с этим прислуживавшим ему пасечником отец Ферапонт тоже редко когда молвил слово.
— То-то и есть, что не отдал, и тут целая история, — ответил Алеша, с своей стороны как бы именно
более всего озабоченный тем, что деньги не отдал, а между тем Lise отлично заметила, что и он смотрит в сторону и тоже видимо старается говорить о постороннем.
Дорогие там лежат покойники, каждый камень над ними гласит о такой горячей минувшей жизни, о такой страстной вере в свой подвиг, в свою истину, в свою борьбу и в свою науку, что я, знаю заранее, паду на землю и буду целовать эти камни и плакать над ними, — в то же время убежденный
всем сердцем моим, что
все это давно уже кладбище, и никак не
более.
Тогда это не могло быть еще так видно, ибо будущее было неведомо, но теперь, когда прошло пятнадцать веков, мы видим, что
все в этих трех вопросах до того угадано и предсказано и до того оправдалось, что прибавить к ним или убавить от них ничего нельзя
более.
У нас же
все будут счастливы и не будут
более ни бунтовать, ни истреблять друг друга, как в свободе твоей, повсеместно.
Кто
более всего способствовал этому непониманию, скажи?
Замечательно тоже, что никто из них, однако же, не полагал, что умрет он в самую эту же ночь, тем
более что в этот последний вечер жизни своей он, после глубокого дневного сна, вдруг как бы обрел в себе новую силу, поддерживавшую его во
всю длинную эту беседу с друзьями.
Да еще скажу тебе, матушка, что всякий из нас пред
всеми во
всем виноват, а я
более всех».
Вспоминая тех, разве можно быть счастливым в полноте, как прежде, с новыми, как бы новые ни были ему милы?» Но можно, можно: старое горе великою тайной жизни человеческой переходит постепенно в тихую умиленную радость; вместо юной кипучей крови наступает кроткая ясная старость: благословляю восход солнца ежедневный, и сердце мое по-прежнему поет ему, но уже
более люблю закат его, длинные косые лучи его, а с ними тихие, кроткие, умиленные воспоминания, милые образы изо
всей долгой и благословенной жизни — а надо всем-то правда Божия, умиляющая, примиряющая, всепрощающая!
В обществе за благотворительную деятельность стали его уважать, хотя и боялись
все строгого и мрачного характера его, но чем
более стали уважать его, тем становилось ему невыносимее.
Ушел он тогда от меня как бы и впрямь решившись. Но
все же
более двух недель потом ко мне ходил, каждый вечер сряду,
все приготовлялся,
все не мог решиться. Измучил он мое сердце. То приходит тверд и говорит с умилением...
Постигнешь однажды и уже неустанно начнешь ее познавать
все далее и
более, на всяк день.
Если же злодейство людей возмутит тебя негодованием и скорбью уже необоримою, даже до желания отомщения злодеям, то
более всего страшись сего чувства; тотчас же иди и ищи себе мук так, как бы сам был виновен в сем злодействе людей.
Начал чтение, сейчас после панихиды, отец Иосиф; отец же Паисий, сам пожелавший читать потом
весь день и
всю ночь, пока еще был очень занят и озабочен, вместе с отцом настоятелем скита, ибо вдруг стало обнаруживаться, и чем далее, тем
более, и в монастырской братии, и в прибывавших из монастырских гостиниц и из города толпами мирских нечто необычайное, какое-то неслыханное и «неподобающее» даже волнение и нетерпеливое ожидание.
Дело в том, что от гроба стал исходить мало-помалу, но чем далее, тем
более замечаемый тлетворный дух, к трем же часам пополудни уже слишком явственно обнаружившийся и
все постепенно усиливавшийся.
И никто-то их не укорял
более, никто-то доброго гласа не подымал, что было даже и чудно, ибо преданных усопшему старцу было в монастыре
все же большинство; но уж, видно, сам Господь допустил, чтобы на сей раз меньшинство временно одержало верх.
Вот отчего точилось кровью сердце Алеши, и уж конечно, как я сказал уже, прежде
всего тут стояло лицо, возлюбленное им
более всего в мире и оно же «опозоренное», оно же и «обесславленное»!
Тем не менее, несмотря на
всю смутную безотчетность его душевного состояния и на
все угнетавшее его горе, он
все же дивился невольно одному новому и странному ощущению, рождавшемуся в его сердце: эта женщина, эта «страшная» женщина не только не пугала его теперь прежним страхом, страхом, зарождавшимся в нем прежде при всякой мечте о женщине, если мелькала таковая в его душе, но, напротив, эта женщина, которую он боялся
более всех, сидевшая у него на коленях и его обнимавшая, возбуждала в нем вдруг теперь совсем иное, неожиданное и особливое чувство, чувство какого-то необыкновенного, величайшего и чистосердечнейшего к ней любопытства, и
все это уже безо всякой боязни, без малейшего прежнего ужаса — вот что было главное и что невольно удивляло его.
Смеялись тоже у нас, в трактире особенно, над собственным откровенным и публичным тогдашним признанием Мити (не в глаза ему, конечно, смеялись, в глаза ему смеяться было несколько опасно), что от Грушеньки он за
всю ту «эскападу» только и получил, что «позволила ему свою ножку поцеловать, а
более ничего не позволила».
— Тягушек — пусть. Да четыре-то дюжины к чему тебе? Одной довольно, — почти осердился уже Петр Ильич. Он стал торговаться, он потребовал счет, он не хотел успокоиться. Спас, однако,
всего одну сотню рублей. Остановились на том, чтобы
всего товару доставлено было не
более как на триста рублей.
— Так вот, может, и не спят, коли в карты зачали. Думать надо, теперь
всего одиннадцатый час в исходе, не
более того.
Другой же пан, сидевший у стены,
более молодой, чем пан на диване, смотревший на
всю компанию дерзко и задорно и с молчаливым презрением слушавший общий разговор, опять-таки поразил Митю только очень высоким своим ростом, ужасно непропорциональным с паном, сидевшим на диване.
— Тем
более что я и сам хороший знакомый исправнику, — заметил Петр Ильич,
все еще стоя и видимо желая как-нибудь поскорее вырваться от стремительной дамы, которая никак не давала ему проститься с ней и отправиться.
Прибытие же Петра Ильича упредила
всего только пятью минутами, так что тот явился уже не с одними своими догадками и заключениями, а как очевидный свидетель, еще
более рассказом своим подтвердивший общую догадку о том, кто преступник (чему, впрочем, он, в глубине души, до самой этой последней минуты,
все еще отказывался верить).
— Понимаю, понял и оценил, и еще
более ценю настоящую вашу доброту со мной, беспримерную, достойную благороднейших душ. Мы тут трое сошлись люди благородные, и пусть
все у нас так и будет на взаимном доверии образованных и светских людей, связанных дворянством и честью. Во всяком случае, позвольте мне считать вас за лучших друзей моих в эту минуту жизни моей, в эту минуту унижения чести моей! Ведь не обидно это вам, господа, не обидно?
— Как же
все утверждают, что было гораздо
более?
Разумеется, показание пана Муссяловича внесли в протокол в самой полной подробности. На том панов и отпустили. О факте же передержки в картах почти и не упомянули; Николай Парфенович им слишком был и без того благодарен и пустяками не хотел беспокоить, тем
более что
все это пустая ссора в пьяном виде за картами и
более ничего. Мало ли было кутежа и безобразий в ту ночь… Так что деньги, двести рублей, так и остались у панов в кармане.
Но после случая на железной дороге он и на этот счет изменил свое поведение: намеков себе уже
более не позволял, даже самых отдаленных, а о Дарданелове при матери стал отзываться почтительнее, что тотчас же с беспредельною благодарностью в сердце своем поняла чуткая Анна Федоровна, но зато при малейшем, самом нечаянном слове даже от постороннего какого-нибудь гостя о Дарданелове, если при этом находился Коля, вдруг
вся вспыхивала от стыда, как роза.
Признаюсь пред вами заранее в одной слабости, Карамазов, это уж так пред вами, для первого знакомства, чтобы вы сразу увидели
всю мою натуру: я ненавижу, когда меня спрашивают про мои года,
более чем ненавижу… и наконец… про меня, например, есть клевета, что я на прошлой неделе с приготовительными в разбойники играл.
Мальчики смотрели с молчаливым торжеством, но
более всего блаженствовал, смотря на Илюшу, штабс-капитан.
— Вот что я тебе могу твердо объявить, Грушенька, — сказал, вставая с места, Алеша, — первое то, что он тебя любит, любит
более всех на свете, и одну тебя, в этом ты мне верь.
Тем
более что сама начинает со мною теперь так поверхностно, одним словом,
все об моем здоровье и ничего больше, и даже такой тон принимает, а я и сказала себе: ну и пусть, ну и Бог с вами…
И странное дело: хотя был твердо убежден в преступлении Мити, но со времени заключения его
все как-то
более и
более смотрел на него мягче: «С хорошею, может быть, душой был человек, а вот пропал, как швед, от пьянства и беспорядка!» Прежний ужас сменился в сердце его какою-то жалостью.