Цитаты со словом «зала»
— А они-то думали, я уехал, а я вот он! — вскричал он на всю
залу.
Видел, как следили за мной из угла
залы, когда, бывало, танцуют (а у нас то и дело что танцуют), ее глазки, видел, как горели огоньком — огоньком кроткого негодования.
Стол же был, по всегдашнему обыкновению, накрыт в
зале, хотя в доме находилась и настоящая столовая.
Эта
зала была самая большая в доме комната, с какою-то старинною претензией меблированная.
— Как так твоя мать? — пробормотал он, не понимая. — Ты за что это? Ты про какую мать?.. да разве она… Ах, черт! Да ведь она и твоя! Ах, черт! Ну это, брат, затмение как никогда, извини, а я думал, Иван… Хе-хе-хе! — Он остановился. Длинная, пьяная, полубессмысленная усмешка раздвинула его лицо. И вот вдруг в это самое мгновение раздался в сенях страшный шум и гром, послышались неистовые крики, дверь распахнулась и в
залу влетел Дмитрий Федорович. Старик бросился к Ивану в испуге...
Сейчас вслед за Дмитрием Федоровичем вбежали в
залу и Григорий со Смердяковым.
Воспользовавшись тем, что Дмитрий Федорович, ворвавшись в
залу, на минуту остановился, чтоб осмотреться, Григорий обежал стол, затворил на обе половинки противоположные входным двери залы, ведшие во внутренние покои, и стал пред затворенною дверью, раздвинув обе руки крестом и готовый защищать вход, так сказать, до последней капли.
— Значит, она там! Ее спрятали там! Прочь, подлец! — Он рванул было Григория, но тот оттолкнул его. Вне себя от ярости, Дмитрий размахнулся и изо всей силы ударил Григория. Старик рухнулся как подкошенный, а Дмитрий, перескочив через него, вломился в дверь. Смердяков оставался в
зале, на другом конце, бледный и дрожащий, тесно прижимаясь к Федору Павловичу.
Иван Федорович и Алеша догнали-таки старика и силою воротили в
залу.
Дмитрий вдруг появился опять в
зале. Он, конечно, нашел тот вход запертым, да и действительно ключ от запертого входа был в кармане у Федора Павловича. Все окна во всех комнатах были тоже заперты; ниоткуда, стало быть, не могла пройти Грушенька и ниоткуда не могла выскочить.
Смердяков бросился за водой. Старика наконец раздели, снесли в спальню и уложили в постель. Голову обвязали ему мокрым полотенцем. Ослабев от коньяку, от сильных ощущений и от побоев, он мигом, только что коснулся подушки, завел глаза и забылся. Иван Федорович и Алеша вернулись в
залу. Смердяков выносил черепки разбитой вазы, а Григорий стоял у стола, мрачно потупившись.
Когда Алеша вошел в переднюю и попросил о себе доложить отворившей ему горничной, в
зале, очевидно, уже знали о его прибытии (может быть, заметили его из окна), но только Алеша вдруг услышал какой-то шум, послышались чьи-то бегущие женские шаги, шумящие платья: может быть, выбежали две или три женщины.
Его, однако, тотчас же ввели в
залу.
В «Notre Dame de Paris» [«Соборе Парижской Богоматери» (фр.).] у Виктора Гюго в честь рождения французского дофина, в Париже, при Людовике XI, в
зале ратуши дается назидательное и даровое представление народу под названием: «Le bon jugement de la très sainte et gracieuse Vierge Marie», [«Милосердный суд пресвятой и всемилостивой Девы Марии» (фр.).] где и является она сама лично и произносит свой bon jugement. [милосердный суд (фр.).]
Встретив Федора Павловича в
зале, только что войдя, он вдруг закричал ему, махая руками: «Я к себе наверх, а не к вам, до свидания», и прошел мимо, даже стараясь не взглянуть на отца.
А старик и впрямь, видно, хотел ему что-то поскорей сообщить, для чего нарочно и вышел встретить его в
залу; услышав же такую любезность, остановился молча и с насмешливым видом проследил сынка глазами на лестницу в мезонин до тех пор, пока тот скрылся из виду.
Подумав несколько, старик велел малому ввести посетителя в
залу, а старуху послал вниз с приказанием к младшему сыну сейчас же и явиться к нему наверх.
В сопровождении сына, взявшего его под руку, и малого, он выплыл наконец в
залу.
Зала эта, в которой ждал Митя, была огромная, угрюмая, убивавшая тоской душу комната, в два света, с хорами, со стенами «под мрамор» и с тремя огромными хрустальными люстрами в чехлах.
Вы понимаете, что это для нее! — рявкнул он вдруг на всю
залу, поклонился, круто повернулся и теми же скорыми, аршинными шагами, не оборачиваясь, устремился к выходу.
— Хорошо-с, — радостно прошептал Максимов и побежал в
залу.
— Естем до живего доткнентным! (Я оскорблен до последней степени!) — раскраснелся вдруг маленький пан как рак и живо, в страшном негодовании, как бы не желая больше ничего слушать, вышел из комнаты. За ним, раскачиваясь, последовал и Врублевский, а за ними уж и Митя, сконфуженный и опешенный. Он боялся Грушеньки, он предчувствовал, что пан сейчас раскричится. Так и случилось. Пан вошел в
залу и театрально встал пред Грушенькой.
— Публична шельма! — Но не успел он и воскликнуть, как Митя бросился на него, обхватил его обеими руками, поднял на воздух и в один миг вынес его из
залы в комнату направо, в которую сейчас только водил их обоих.
— Митя, отведи меня… возьми меня, Митя, — в бессилии проговорила Грушенька. Митя кинулся к ней, схватил ее на руки и побежал со своею драгоценною добычей за занавески. «Ну уж я теперь уйду», — подумал Калганов и, выйдя из голубой комнаты, притворил за собою обе половинки дверей. Но пир в
зале гремел и продолжался, загремел еще пуще. Митя положил Грушеньку на кровать и впился в ее губы поцелуем.
— Говорили, Митрий Федорович. При Андрее говорили. Вот он тут сам, Андрей, еще не уехал, призовите его. А там в
зале, когда хор потчевали, так прямо закричали, что шестую тысячу здесь оставляете, — с прежними то есть, оно так понимать надо. Степан да Семен слышали, да Петр Фомич Калганов с вами тогда рядом стоял, может, и они тоже запомнили…
— Позвольте мне остаться в пальто, — проговорил Иван Федорович, вступая в
залу. — Я и не сяду. Я более одной минуты не останусь.
И во-первых, прежде чем мы войдем в
залу суда, упомяну о том, что меня в этот день особенно удивило.
Я видел сам, как в конце
залы, за эстрадой, была временно и наскоро устроена особая загородка, в которую впустили всех этих съехавшихся юристов, и они почли себя даже счастливыми, что могли тут хоть стоять, потому что стулья, чтобы выгадать место, были из этой загородки совсем вынесены, и вся набравшаяся толпа простояла все «дело» густо сомкнувшеюся кучей, плечом к плечу.
Некоторые из дам, особенно из приезжих, явились на хорах
залы чрезвычайно разряженные, но большинство дам даже и о нарядах забыло.
Одна из характернейших особенностей всего этого собравшегося в
зале общества и которую необходимо отметить, состояла в том, что, как и оправдалось потом по многим наблюдениям, почти все дамы, по крайней мере огромнейшее большинство их, стояли за Митю и за оправдание его.
Многие дамы горячо поссорились со своими супругами за разность взглядов на все это ужасное дело, и естественно после того, что все мужья этих дам явились в
залу суда уже не только нерасположенными к подсудимому, но даже озлобленными против него.
Задолго до появления суда
зала была уже набита битком.
У нас
зала суда лучшая в городе, обширная, высокая, звучная.
На средине
залы, близ помещения суда стоял стол с «вещественными доказательствами».
На некотором расстоянии дальше, в глубь
залы, начинались места для публики, но еще пред балюстрадой стояло несколько кресел для тех свидетелей, уже давших свое показание, которые будут оставлены в зале.
Все затихло в
зале, муху можно было услышать.
Тут же сейчас же явился и защитник, знаменитый Фетюкович, и как бы какой-то подавленный гул пронесся в
зале.
Известие о Смердякове вызвало сильное шевеление и шепот в
зале.
Но что особенно поразило, это — внезапная выходка Мити: только что донесли о Смердякове, как вдруг он со своего места воскликнул на всю
залу...
Это все поняли в первый миг, когда в этой грозной
зале суда начали, концентрируясь, группироваться факты и стали постепенно выступать весь этот ужас и вся эта кровь наружу.
Надо заметить, что Григорий Васильевич предстал в
залу, не смутившись нимало ни величием суда, ни присутствием огромной слушавшей его публики, с видом спокойным и чуть не величавым.
После того как Григорий описал сцену за столом, когда ворвался Дмитрий Федорович и избил отца, угрожая воротиться убить его, — мрачное впечатление пронеслось по
зале, тем более что старый слуга рассказывал спокойно, без лишних слов, своеобразным языком, а вышло страшно красноречиво.
В
зале чуть-чуть пронесся смешок.
Григорий все молчал. Опять прошел смешок в
зале. Председатель пошевелился.
— Это еще не доказательство, что не почивали (еще и еще смешок в
зале). Могли ли, например, ответить в ту минуту, если бы вас кто спросил о чем — ну, например, о том, который у нас теперь год?
Затем, представив свои соображения, которые я здесь опускаю, он прибавил, что ненормальность эта усматривается, главное, не только из прежних многих поступков подсудимого, но и теперь, в сию даже минуту, и когда его попросили объяснить, в чем же усматривается теперь, в сию-то минуту, то старик доктор со всею прямотой своего простодушия указал на то, что подсудимый, войдя в
залу, «имел необыкновенный и чудный по обстоятельствам вид, шагал вперед как солдат и держал глаза впереди себя, упираясь, тогда как вернее было ему смотреть налево, где в публике сидят дамы, ибо он был большой любитель прекрасного пола и должен был очень много думать о том, что теперь о нем скажут дамы», — заключил старичок своим своеобразным языком.
«Насчет же мнения ученого собрата моего, — иронически присовокупил московский доктор, заканчивая свою речь, — что подсудимый, входя в
залу, должен был смотреть на дам, а не прямо пред собою, скажу лишь то, что, кроме игривости подобного заключения, оно, сверх того, и радикально ошибочно; ибо хотя я вполне соглашаюсь, что подсудимый, входя в залу суда, в которой решается его участь, не должен был так неподвижно смотреть пред собой и что это действительно могло бы считаться признаком его ненормального душевного состояния в данную минуту, но в то же время я утверждаю, что он должен был смотреть не налево на дам, а, напротив, именно направо, ища глазами своего защитника, в помощи которого вся его надежда и от защиты которого зависит теперь вся его участь».
Что же до того, налево или направо должен был смотреть подсудимый, входя в
залу, то, «по его скромному мнению», подсудимый именно должен был, входя в залу, смотреть прямо пред собой, как и смотрел в самом деле, ибо прямо пред ним сидели председатель и члены суда, от которых зависит теперь вся его участь, «так что, смотря прямо пред собой, он именно тем самым и доказал совершенно нормальное состояние своего ума в данную минуту», — с некоторым жаром заключил молодой врач свое «скромное» показание.
— Боюсь сказать, что поверил. Но я всегда был убежден, что некоторое высшее чувство всегда спасет его в роковую минуту, как и спасло в самом деле, потому что не он убил отца моего, — твердо закончил Алеша громким голосом и на всю
залу. Прокурор вздрогнул, как боевой конь, заслышавший трубный сигнал.
Только что она появилась, в
зале пронеслось нечто необыкновенное.
Цитаты из русской классики со словом «зала»
Ассоциации к слову «зала»
Предложения со словом «зал»
- Внутри здания перепланирован и отделан заново большой зал ожидания, отремонтированы помещения второго этажа.
- Двери вели на примыкавший к тронному залу просторный балкон добрых пятидесяти футов в ширину, столько же – в глубину, и обрамлённый мраморной балюстрадой.
- Я сажусь на один из стульев, выставленных кругом в центре огромного зала с безликой обстановкой, одинаково подходящей как группе жертв пожара, так и игрокам в лото.
- (все предложения)
Афоризмы русских писателей со словом «зал»
- Современная наука начинает входить в ту пору зрелости, в которой обнаружение, отдание себя всем становится потребностью. Ей скучно и тесно в аудиториях и коференц-залах; она рвется на волю, она хочет иметь действительный голос в действительных областях жизни.
- Поэт, печально размышляя,
Твердит прекрасному: прости!
Он говорит, что жизнь земная —
Слова на поднятой в пути —
Откуда вырванной? — странице
(Не знаем и швыряем прочь)
Или пролет мгновенной птицы
Чрез светлый зал из ночи в ночь.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно