Неточные совпадения
Замечу, что у нас многие полагали, что
в день манифеста будет нечто необычайное,
в том роде, как предсказывал Липутин, и всё ведь так называемые знатоки народа и государства.
Кстати
замечу в скобках, что милый, мягкий наш Иван Осипович, бывший наш губернатор, был несколько похож на бабу, но хорошей фамилии и со связями, — чем и объясняется то, что он просидел у нас столько лет, постоянно отмахиваясь руками от всякого
дела.
— О поручении вы прибавили, — резко
заметил гость, — поручения совсем не бывало, а Верховенского я, вправде, знаю. Оставил
в X—ской губернии, десять
дней пред нами.
— Мама, мама, милая ма, вы не пугайтесь, если я
в самом
деле обе ноги сломаю; со мной это так может случиться, сами же говорите, что я каждый
день скачу верхом сломя голову. Маврикий Николаевич, будете меня водить хромую? — захохотала она опять. — Если это случится, я никому не дам себя водить, кроме вас,
смело рассчитывайте. Ну, положим, что я только одну ногу сломаю… Ну будьте же любезны, скажите, что почтете за счастье.
Замечу по поводу достоинства, что я почти не узнавал нашего прежнего старичка
в эти
дни.
— Крестили Федором Федоровичем; доселе природную родительницу нашу имеем
в здешних краях-с, старушку божию, к земле растет, за нас ежедневно
день и нощь бога
молит, чтобы таким образом своего старушечьего времени даром на печи не терять.
— То есть они ведь вовсе
в тебе не так нуждаются. Напротив, это чтобы тебя обласкать и тем подлизаться к Варваре Петровне. Но, уж само собою, ты не
посмеешь отказаться читать. Да и самому-то, я думаю, хочется, — ухмыльнулся он, — у вас у всех, у старичья, адская амбиция. Но послушай, однако, надо, чтобы не так скучно. У тебя там что, испанская история, что ли? Ты мне
дня за три дай просмотреть, а то ведь усыпишь, пожалуй.
Дело в том, что молодой Верховенский с первого шагу обнаружил решительную непочтительность к Андрею Антоновичу и взял над ним какие-то странные права, а Юлия Михайловна, всегда столь ревнивая к значению своего супруга, вовсе не хотела этого
замечать; по крайней мере не придавала важности.
Вы поймете и сами покажете
дело в настоящем виде, а не как бог знает что, как глупую мечту сумасбродного человека… от несчастий,
заметьте, от долгих несчастий, а не как черт знает там какой небывалый государственный заговор!..
И он щеголевато отплевался
в сторону сухим плевком. Видна была надменность, решимость и некоторое весьма опасное напускное спокойное резонерство до первого взрыва. Но Петру Степановичу уже некогда было
замечать опасности, да и не сходилось с его взглядом на вещи. Происшествия и неудачи
дня совсем его закружили… Липутин с любопытством выглядывал вниз, с трех ступеней, из темной каморки.
— Да ведь он еще здесь, не уехал. Он только завтра уедет, — мягко и убедительно
заметил Эркель. — Я его особенно приглашал присутствовать
в качестве свидетеля; к нему моя вся инструкция была (соткровенничал он как молоденький неопытный мальчик). Но он, к сожалению, не согласился, под предлогом отъезда; да и
в самом
деле что-то спешит.
Для того, между прочим, вы и сплотились
в отдельную организацию свободного собрания единомыслящих, чтобы
в общем
деле разделить друг с другом,
в данный момент, энергию и, если надо, наблюдать и
замечать друг за другом.
«Ужасно любопытный народ; бабенка, впрочем, лучше его говорит, и я
замечаю, что с девятнадцатого февраля у них слог несколько переменился, и… и какое
дело,
в Спасов я или не
в Спасов? Впрочем, я им заплачу, так чего же они пристают».
Замечу кстати, что и Липутин
в тот же
день исчез из города, еще прежде полудня.
Неточные совпадения
Хлестаков. Да что? мне нет никакого
дела до них. (
В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не
смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не
в свое
дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…»
В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак не
смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь свою».
Да что он, как он
смеет в самом
деле?
В краткий период безначалия (см."Сказание о шести градоначальницах"), когда
в течение семи
дней шесть градоначальниц вырывали друг у друга кормило правления, он с изумительною для глуповца ловкостью перебегал от одной партии к другой, причем так искусно
заметал следы свои, что законная власть ни минуты не сомневалась, что Козырь всегда оставался лучшею и солиднейшею поддержкой ее.
Прежде (это началось почти с детства и всё росло до полной возмужалости), когда он старался сделать что-нибудь такое, что сделало бы добро для всех, для человечества, для России, для всей деревни, он
замечал, что мысли об этом были приятны, но сама деятельность всегда бывала нескладная, не было полной уверенности
в том, что
дело необходимо нужно, и сама деятельность, казавшаяся сначала столь большою, всё уменьшаясь и уменьшаясь, сходила на-нет; теперь же, когда он после женитьбы стал более и более ограничиваться жизнью для себя, он, хотя не испытывал более никакой радости при мысли о своей деятельности, чувствовал уверенность, что
дело его необходимо, видел, что оно спорится гораздо лучше, чем прежде, и что оно всё становится больше и больше.