Прибытие же Петра Ильича упредила всего только пятью минутами, так что тот явился уже не с одними своими догадками и
заключениями, а как очевидный свидетель, еще более
рассказом своим подтвердивший общую догадку о том, кто преступник (чему, впрочем, он,
в глубине души, до самой этой последней минуты, все еще отказывался верить).
А главное
в том, что он порядком установился у фирмы, как человек дельный и оборотливый, и постепенно забрал дела
в свои руки, так что
заключение рассказа и главная вкусность
в нем для Лопухова вышло вот что: он получает место помощника управляющего заводом, управляющий будет только почетное лицо, из товарищей фирмы, с почетным жалованьем; а управлять будет он; товарищ фирмы только на этом условии и взял место управляющего, «я, говорит, не могу, куда мне», — да вы только место занимайте, чтобы сидел на нем честный человек, а
в дело нечего вам мешаться, я буду делать», — «а если так, то можно, возьму место», но ведь и не
в этом важность, что власть, а
в том, что он получает 3500 руб. жалованья, почти на 1000 руб. больше, чем прежде получал всего и от случайной черной литературной работы, и от уроков, и от прежнего места на заводе, стало быть, теперь можно бросить все, кроме завода, — и превосходно.
Наконец кто-то берет меня
в плен, и меня сажают
в тот самый домик на Вельской улице, где, по
рассказам, сидела
в заключении знаменитая девица Пустовойтова — Иоанна д’Арк «повстанья».
В заключение этой главы позвольте мне сказать собственно о моих личных отношениях к дяде и объяснить, каким образом я вдруг поставлен был глаз на глаз с Фомой Фомичом и нежданно-негаданно внезапно попал
в круговорот самых важнейших происшествий из всех, случавшихся когда-нибудь
в благословенном селе Степанчикове. Таким образом, я намерен заключить мое предисловие и прямо перейти к
рассказу.